Иногда объятие и есть телепатия.
6
На заднем дворе, между крыльцом и садом, рос красивый большой дуб. Люк Эллис — некогда живший в Миннеаполисе, штат Миннесота; некогда любимый сын Герба и Эйлин Эллисов; некогда друг Морин Алворсон, Калиши Бенсон, Ника Уилхолма и Джорджа Айлса — сел под ним. Он положил руки на согнутые колени и посмотрел на то, что офицер Венди называла Роллеркостер-Хиллз.
«И некогда друг Эйвери, — подумал он. — Эйвери был тем, кто вытащил их. Если кто и был героем, так это не я. Им был Эйвестер».
Люк достал из кармана смятую пачку сигарет и выудил одну из них. Он вспомнил, как впервые увидел Калишу, сидящую на полу с сигаретой во рту.
— Как ты думаешь, Эйвестер? Улучшит ли это моё душевное состояние?
Люк откусил кусок от конфеты. Ему и правда стало легче, хотя он понятия не имел, почему; этому определённо не было научного объяснения. Он заглянул в пачку и увидел ещё две-три сигареты. Он мог съесть их прямо сейчас, но, возможно, лучше обождать.
Лучше оставить на потом.
От автора
Пару слов с вашего позволения, Постоянный Читатель, о Рассе Дорре.
Я познакомился с ним больше сорока лет назад — сильно больше — в городке Брайтон, штат Мэн, где он был единственным помощником врача в больнице всего с тремя докторами. Он занимался большинством мелких медицинских проблем моей семьи, от болей в животе до детских ушных инфекций. При гриппе он часто любил говаривать: «Без джина и водки не обойтись». Он спросил меня, чем я зарабатываю на жизнь, и я ответил, что пишу романы и рассказы, в основном страшные, об экстрасенсорных явлениях, вампирах и прочих монстрах.
— Извините, я не читаю подобных книг, — сказал он, но никто из нас не подозревал, что со временем он будет читать всё, что я напишу: обычно готовые рукописи и часто ещё не завершённые работы. Кроме моей жены, он был единственным, кто видел мои сочинения до их полной подгонки и готовности предстать всеобщему вниманию.
Я начал консультироваться у него, в первую очередь по медицинским вопросам. Именно Расс рассказал мне о том, что грипп меняется из года в год, делая непригодной старую вакцину (это для «Противостояния»). Он дал мне список упражнений для разработки мышц коматозных больных (это для «Мёртвой зоны»). Он терпеливо разъяснил мне, как животные заражаются бешенством и как прогрессирует эта болезнь (для «Куджо»).
Круг его обязанностей постепенно расширялся, и когда он отошёл от медицины, он стал моим штатным помощником. Мы вместе посетили школьное книгохранилище в Техасе во время моей работы над «11/22/63» — книги, которую я в буквальном смысле не смог бы написать без него, — и пока я погружался в атмосферу этого места (выискивая призраков… и находя их), Расс делал снимки и проводил замеры. Когда мы пришли в кинотеатр, где был задержан Ли Харви Освальд, именно Расс спросил, какие фильмы показывали в тот день (сдвоенный сеанс «Боевого клича» и «Война — это ад»).
Для романа «Под куполом» он собрал ворох информации о микроэкосистеме, которую я пытался создать, от мощности электрогенераторов до того, насколько может хватить продуктов, но больше всего он гордился идеей, которая пришла к нему, когда я спросил не может ли он придумать какой-нибудь запас воздуха для моих персонажей — что-то вроде акваланга, — минут на пять или около того. Это требовалось для кульминации книги, и озадачило меня. Как и Расса, пока однажды она не застрял в пробке, разглядывая окружающие его машины.
— Колёса, — сказал он. — В них есть воздух. Затхлый и противный на вкус, но вполне пригодный для дыхания. — И так, дорогие читатели, это оказались колёса.
Следы Расса разбросаны по всей книге, которую вы только что прочитали, от BDNF-тестов для новорожденных (да, это реальная вещь, только слегка приукрашенная для книги), до производства ядовитого газа из бытовой химии (не пытайтесь попробовать это дома, дети). Он проверил каждую строчку и факт, помогая мне достичь того, что всегда было моей целью: сделать невероятное правдоподобным. Он был рослым широкоплечим блондином, который любил пошутить, выпить пива и запускать бутылочные ракеты на Четвёртое июля. Он вырастил двоих замечательных дочерей и был рядом с женой во время её последней затяжной болезни. Мы вместе работали, но ещё он был моим другом. Мы были похожи. Никогда не ссорились.
Расс умер от почечной недостаточности весной 2018 года, и мне его чертовски не хватает. Когда нужна информация (в последний раз о лифтах и айфонах первого поколения), но гораздо сильнее, когда я забываю, что его нет, и думаю: «Эй, надо бы звякнуть Рассу или написать по имейлу, спросить, как дела». Эта книга посвящена моим внукам, потому что она в основном о детях, но заканчивая её, я думаю о Рассе. Это очень тяжело отпустить старых друзей.
Я скучаю по тебе, дружище.