Может быть, это ложное воспоминание? Ещё один тревожный кошмар человека, сошедшего с ума давным-давно? Или всё же действительность условна, и законы ее легко нарушаются по воле Неведомых и Незримых?
Он сидел на полу, прислонившись к стене, и ждал меня. Его аляповатый наряд давно превратился в лохмотья, готовые рассыпаться в пыль от малейшего прикосновения. Дурацкий красный нос упал со сгнившего лица. Глазницы были пусты, нижняя челюсть свалилась на грудь, обнажая рот в беззвучном смехе. Сквозняк едва шевелил редкие остатки высохшей кожи, кое-где покрывавшей скелет. Клоун был мёртв.
Я смотрел на него безучастно, будто знал наперёд, какой будет встреча с этим отголоском прошлого. Свет, струившийся сквозь приоткрытую дверь из комнаты неподалёку и освещавший эти жалкие останки, привлёк моё внимание. Он подарил мне чувство успокоения, ободрил меня уверенностью, что поиск завершён. Легонько толкнув дверь, я вошёл в комнату и обнаружил на полу в круге света нечто колеблющееся. Здесь всё было причудливо освещено, не позволяя разглядеть ничего ни вверху, ни внизу. Создавался эффект присутствия в бесконечности, в невесомом космосе, где была только одна ненадёжная точка опоры — конструкция из цилиндров, кубов, сфер и пирамид, тянувшаяся в непроглядную бездну — вверх, только вверх! — в бесконечность. Знакомый порыв любопытства подтолкнул меня к ней. Жажда дойти до конца заставляла меня дрожать от нетерпения и ужаса. Руки мои коснулись шаткой конструкции, ноги встали на опасные опоры.
Я поднял голову и не увидел ничего. Я знал, что нужно ползти, карабкаться, и тогда мне откроется тьма, что из года в год плела для меня по ночам кошмары. Вокруг всё исчезло, и не осталось ничего, кроме цилиндров, кубов, сфер и пирамид, дрожавших и колыхавшихся под моими пальцами и ногами.
Я полез вверх.
Каштановые сны на хвосте пурпурного дракона
За окном пушистыми хлопьями вовсю порхают снежинки, а на нас смущённо взирает зимняя ночь. И откуда-то из иной реальности доносятся голоса — напуганные, напряжённые, вместе с тем таящие в себе толику радости, некое предвкушение. Голоса? Они звучат, передают эмоцию, некий смысл…
Но что это за смысл?
— Как он?
— Да не особо…
Слышим бормотание телевизора, чарующие переливы музыки — композиция незамысловатая, но иного не требуется, — что-то там ещё… Впрочем, не важно! Ведь Человек за окном улыбается. Он чёрный-чёрный, этот Человек, — словно бы тьма внутри злодея… или гения. Но зубы у него большущие, белые-белые.
— Кто ты?
— Ты смерть?
Каштановые сны… бурлящие багровые реки, текущие вдаль. На них уносятся мечты, в них захлёбывается детство. В поскрипывающем под ногами снегу и в мистике новогодней ночи. В прелестно-банальных надеждах юности, утопающих в крови, циркулирующей по вздувшимся жилам мира; в крови, что и есть жизнь этого мира, или же — его агония?
— Ты смерть?
— Нет.
ebooksa