– Горыныч той ночью взял их след. Батя говорил. След взял, но вернулся. Почему он вернулся, Сева? Не потому ли, что нашел ту, которую искал?
Больнее не стало. Сева и сам уже сотни раз прокручивал в голове один и тот же вопрос. Почему вернулся Горыныч? Если бы не сон, он бы, наверное, смирился. А теперь он обязан увидеть все своими собственными глазами.
Митяй все понял без слов, покачал седой головой, спросил:
– Когда собираешься уходить?
– Сегодня.
В землянке повисло тягостное молчание, а потом Митяй сказал:
– Я с тобой.
– Не нужно, оставайся с отцом.
– С отцом все будет в порядке. Если тогда не помер, то и сейчас не помрет. А вот ты или в болоте потопнешь, или в лесу в волчью яму свалишься. Ты же городская рохля, блондинчик! – сказал и беззлобно ткнул Севу в грудь. – Опять же, дорогу ты не знаешь.
– Что-то твое знание нам в прошлый раз не сильно помогло. – А он обрадовался! Самому себе признаваться не хотел, но обрадовался вот этому решению Митяя.
– В прошлый раз я был не в форме. Да и поперлись мы на болото ночью.
– За кем поперлись? – усмехнулся Сева.
– Не важно. – Митяй махнул рукой. – Важно, что сейчас я в форме и готов подставить плечо.
– Спасибо, – сказал Сева и тоже ткнул Митяя в грудь.
– Благодарить будешь, когда мы из болота выберемся. А пока давай решим, как будем действовать.
– Никому не говори, – предупредил Сева. Не хотел он, чтобы за ними увязался еще кто-нибудь. Пусть даже та же Соня. Шли они в самый вражеский тыл, а в тылу лучше быть самим по себе.
– Даже бате? – Про Соню Митяй не думал, он сразу подумал про отца. – Я уверен, он отговаривать не станет.
– Отговаривать не станет, просто попросит, чтобы мы подождали, пока он встанет на ноги. Он нас одних не отпустит, Митяй, а у меня нет времени, чтобы ждать.
Митяй немного помолчал, а потом сказал:
– Я ему записку напишу, суну в пачку папирос, попрошу Соньку отнести. К тому времени, как он пачку распечатает, мы уже будем далеко. Ты же должен понимать, блондинчик, что не могу я его оставить вот так! – добавил он с вызовом.