Голос Роны все еще гремел где-то в прихожей в другой части дома.
– Она просто молоток, – призналась Джейн, – такая добрая, такая хорошая, как и Джозеф. Они обращались со мной так, как будто я всегда здесь жила.
– Но потом это начало вас тяготить…
– Наверное, мне должно быть стыдно?
Они начали прогуливаться вниз по тропинке.
– Ну вас как минимум можно понять. Я могу воспринимать Рону только в малых дозах.
– Я так рада, что вы оказались в часовне. Спасибо. Я не знаю, что они и подумали, бедняжки.
– Они очень беспокоятся о вас.
– Это были очень непростые две недели. Мою мать ограбили и избили, я только начала осваиваться в Лаффертоне – это для меня очень важная и ответственная должность, – а потом Макс.
– Неудивительно, что вы ослаблены. Я заметила, что вы начали сразу с Имоджен Хауз.
– Да. И у меня было много встреч в Бевхэмской Центральной, пыталась наладить там какие-то связи…
– Нам надо было встретиться – только не при таких обстоятельствах.
Они прошли через плетеное ограждение, которое разделяло сад, и повернули направо, где росли фруктовые деревья. Вдали показался угол домика Джейн. Кэт почувствовала легкое напряжение и остановилась.
– Все в порядке?
Джейн сделала глубокий вдох, а потом сказала:
– Зайдете со мной туда? Как только я окажусь внутри, все будет нормально. – Она еще долю секунды сомневалась, но потом быстро пошла вперед, обогнула кусты и поднялась по дорожке к своей двери.
– О. Они сменили замки – конечно же, мне говорили. Думаю, у кого-нибудь в доме есть ключи.
– Неважно. Подойдите к окну.
Джейн посмотрела на нее, потом двинулась к окну, прикрыла глаза рукой и заглянула внутрь.
– Все нормально?