— Не смотрите.
Желчь подступала к горлу. Запах жареной, обуглившейся свинины.
Чтобы попасть туда, куда мы направлялись, нужно было пройти мимо кабинета физики. Он единственный, бог весть почему, оказался более-менее цел.
Фрэнк Эмерсон вскричал:
— Подождите! — И он бросился в лабораторию.
— Фрэнк! — воскликнул я в ответ. — Нет времени…
— Доверься мне.
Он распахнул дверь кладовки и секундой позже появился снова, сжимая в руках нечто, выглядевшее как металлический ящик с присоединенным к нему микрофоном.
— Что…
Он включил микрофон, раздалось еле слышное пощелкивание.
— Счетчик Гейгера, — произнес он.
Я уже готов был спросить, откуда тот взялся — тогда этот прибор уже нечасто можно было встретить в школах, — но смысла не было. Дареному коню в зубы не смотрят, и так далее.
— Ты гений, — сказал я. — Пошли.
Деревня Уорсли — ныне шикарное, завидное место для жизни (была, была таковым; еще раз прошедшее время, мистер Форрестер), но во времена промышленной революции здесь все выглядело по-другому. В этих местах встречались канал Бриджуотер и канал Ливерпуль — Манчестер, а вся область была огромным угольным бассейном, дававшим около десяти тысяч тонн угля ежедневно. Почему я об этом упоминаю?
Из-за Дельфа и тамошней Копи, куда мы направлялись.
На поверхности здесь почти ничего не осталось. Дома исчезли, на месте многих из них бушевал огонь. Негде было спрятаться от пепла, который скоро должен был начать падать.
Конечно, уже могло быть слишком поздно. За год до того я побывал в Императорском военном музее в Кизе. Одним из экспонатов была атомная бомба.
Деактивированная, как я предположил. Рядом с ней находились диаграмма — последовательность концентрических кругов, на которых было отмечено расстояние до эпицентра взрыва, — и таблица, в которой разъяснялось, что происходит в каждом из них.
В миле или около того от эпицентра не оставалось вообще ничего. Да, Аня стала пылью, я снова об этом. Вот где располагалась Уорсли: «В этой зоне все, кого не убьет сам взрыв, будут отравлены радиацией в течение нескольких часов».
Может, мы уже были мертвы? Какое время пребывания здесь можно было считать смертельным? Я не знал, но не мог просто остановиться, просто выйти из игры. Это было легко: было легко все бросить и провести отпущенное мне время, проклиная само небо и тех безумных, больных ублюдков, которые это с нами сделали. Политиков с обеих сторон…
ebooksa