Лучшие страхи года ,

— Сообщение совсем короткое, — сказал Уилл.

Оно, мне кажется… звучало так: «Скажи ему, что мы скоро увидимся».

(перевод М. Ковровой)

Трент Гергенрейдер

ХОДАГ

Мне никогда не забыть тот холодный октябрьский день 1936 года, когда старая енотовая гончая по кличке Мэгги, принадлежавшая Уайти Макфарланду, скуля и подвывая, выползла из леса. Ее шкура свисала с боков кровавыми лохмотьями, глаза были выпучены. Она рухнула на землю и завыла.

Все мы, дети, любили Мэгги, но она рычала и скалила зубы, и поэтому мы боялись к ней подойти. Бенни Карпер бросил биту и удрал, Айра Шмидт просто стоял и смотрел, как умирающая собака скребет лапами мерзлую землю. Я потянул Уайти за рукав и сказал, чтобы он оставался с Мэгги, а я тем временем приведу своего папу — отец Уайти был пьяницей, и его трудно было найти. Когда Уайти наконец сообразил, что я ему говорю, и кивнул, я бросился бежать.

Когда я пробегал мимо возвращавшихся с работы лесорубов, все лицо у меня было в слезах. Осуиго — маленький городок в лесах северного Висконсина, и в нем все знакомы друг с другом, но когда эти парни меня окликнули, я даже не остановился. Мой папа был на фабрике, собирал инструменты, и, когда я подбежал к нему, он обхватил меня своими здоровенными ручищами. Всхлипывая, я рассказал ему, что кто-то очень сильно изранил Мэгги и она умирает. Он поджал губы, и в его глазах появилось обычное для него выражение озабоченности. Он поднял меня на руки и побежал к дому. Я чувствовал, как в щеку мне бьет ветер. Я и сейчас помню запах папиной фланелевой рубашки.

Папа с такой силой распахнул дверь, ведущую на кухню с веранды, что чуть не сбил маму с ног. Она и рта открыть не успела, как он велел ей готовить теплую ванну, потому что собака Макфарланда, похоже, столкнулась то ли с волком, то ли с пумой, а может, и с самим мистером Макфарландом. Не добавив ни слова, он заглянул в кладовку, вытащил старое одеяло и выбежал из дома, остановившись только для того, чтобы придержать передо мной дверь.

Когда мы добрались до двора Уайти, уже стемнело. Уайти лежал рядом с Мэгги, поглаживал ее по голове и что-то тихо нашептывал. У меня горло сдавило от мысли, что мы могли опоздать, но, подойдя ближе, я услышал поскуливание и увидел, как приподнимается и опускается израненный собачий бок. Шерсть Мэгги была покрыта какими-то черными, жирными полосами. А потом я почувствовал вонь, и меня затошнило. Не представляю, как Уайти мог ее выносить.

Я спросил у папы, не скунс ли это сделал, но он не ответил. Он завернул Мэгги в одеяло, и ее глаза снова стали безумными. Она взвизгнула, когда папа поднял ее на руки, и щелкнула зубами у самого его лица. Но он лишь шикнул на нее тихонечко, крепче прижал к груди, и мы пошли домой.

Мэгти визжала, когда папа укладывал ее в ванну, а мы: я, Уайти и мама — стояли вокруг и смотрели. Мэгги вырывалась и расплескивала воду, но папа продолжал ее удерживать, и вскоре она утихла. Мы молча глядели, как он очищает ее раны от сора и грязи. Пока он это делал, она не издала ни звука. Мама сжимала и разжимала кулаки, и ее губы дрожали, но она тоже молчала. Вода в ванне сначала была розоватой, а потом стала такой темной и мутной, что не было видно дна. Папа смыл с меха Мэгги похожую на смолу грязь, и вода завоняла ужасно. Он велел маме согреть еще воды, потом вылил воду из ванны и наполнил ее заново.

Отмыв Мэгги, он вытер ее полотенцем и разрешил мне и Уайти забинтовать ей туловище и ноги. Мы уложили ее на полу родительской спальни, укрыли одеялом, и она сразу уснула. Мама разрешила Уайти переночевать у нас, так что мы бросили на пол рядом с кроватью целую стопку одеял и улеглись на них; собака спала между нами, и мы могли слышать ее дыхание.

Уайти вырубился мгновенно, а я все смотрел и смотрел на Мэгги. Она поскуливала во сне и перебирала задними лапами, но так ни разу и не проснулась. Я не помню, когда задремал.

На кровати надо мной всю ночь ворочался отец.

* * *

— Это был не пес и не пума, — сказал отец, а мама велела ему говорить тише.

Утренний свет пробивался сквозь заиндевевшее стекло. Уайти тихо похрапывал рядом со мной. Морда Мэгги выглядывала из-под одеял. Мой папа расхаживал туда-сюда по кухне, и сквозь его громкий топот я различал обрывки разговора.

— На нее напало что-то злобное. Очень злобное. Оно не хотело ее убивать, потому что иначе она была бы мертва. Оно просто с ней поиграло. Это чудо, что ей удалось выжить.

Мама что-то сказала, но я не расслышал.

— Пусть не отходит далеко от дома, вот и все. Позаботься, чтобы он не шатался по округе… — Из-за стука каблуков по полу я не смог разобрать остальное.

— Как ты думаешь, Джек, кто это мог быть? — спросила мама.