Кошки не всегда молчат,

– Гроза волков! – Тёплая Пыль от смеха чуть не свалилась с ветки.

– Посмейся ещё, – оправдывался Бьёт-В-Нос. – Они неожиданно выскочили. Я не успел среагировать, а так бы я им показал!

– Пошли быстрее, герой! Темнеет уже.

– Кстати, всё хотел спросить. В твоих краях оно нас не поймает? Что-то мне не по себе.

Тёплая Пыль даже остановилась от неожиданности.

– Ты что, глупый домашний кот? Если не дашь себя поймать, то никто и не поймает. Смотрю, тебя слишком хорошо кормят, Бьёт-В-Нос! Забыл: здоровый кот – голодный кот!

Рыжий котяра с сомнением глядел тощие бока Тёплой Пыли.

– Однако же от угощения ты не отказывалась.

Кошка лишь мотнула хвостом, не желая обсуждать подобные глупости.

Выбежав на обочину шоссе, животные потрусили к сырым заброшенным домам на окраине Тролльхавена. Дома опасно нависали над морем.

– Одно радует, – мяукнула кошка. – Я уже вижу круг игроков.

– Хорошо бы они ещё играли за нас, – отозвался её рыжий спутник. – А так-то да, театр известен, и даже те, кто в нем актёры.

Оглядевшись, они бесшумно юркнули друг за другом в тёмное подвальное окно.

Глава 11. Луна и башня

1

«Морская борзая», океанографическое судно Ларса, уходила в плавание пятнадцатого декабря, в воскресенье.

Это оказалось третье воскресенье Адвента, ожидания пришествия Спасителя, – периода, который в Норвеге предваряет само Рождество, Юль.

Тьоре встали заполночь. Рике разбудили в четыре утра. Она умылась, перекусила бутербродами с кофе. Ночью выпал снежок – редкое явление в Тролльхавене в это время года. Ночная улица, освещенная уютным светом фонарей, рождественские огоньки в окнах, нетронутый белый снег на мостовой – всё настраивало на таинственный, мистический лад.

Подняли Улафа. Сонный мальчик уцепился за шею Ларса, но послушно поднёс длинную спичку к розовой свече Пастухов, которую Рике перед этим вставила в подсвечник. Теперь в нем горело уже три свечи, оставалось зажечь лишь одну – в последнее воскресенье накануне Сочельника.

Ларс с вечера уже собрал сумку и большущий рюкзак, которые он теперь отнёс в свою «тойоту». Ирма быстро одела Улле, и внедорожник отца покатился по спящему городу к порту. Свежий снег мягко поскрипывал под колёсами.