Кошки не всегда молчат,

– И кто же нам покровительствует? – Рике взяла чашку с кофе и смотрела из-за неё на Илзе испуганными глазами.

– А в какой ковен ты собираешься вступать? Как он называется?

– Ласточки… Фрейи?

– То-то же. – Илзе кряхтя поднялась. – Пойдём-ка на кухню, перекусим. Проголодалась я.

В дверях она обернулась.

– И ещё: ты пробудила город от страшного сна, в который он неумолимо погружался. Это очень хорошо, хотя и далеко не всё. А сон разума рождает чудовищ, как известно.

– Где-то я уже это слышала, – с сомнением сказала Рике.

– Конечно, слышала, милая, – и Илзе звонко засмеялась, совсем, как прежде.

…Посвящение в ведьмы назначили на канун Бельтана[33], перед Вальпургиевой[34] ночью.

За день до этого Хозяйка Рисвик из-за пошатнувшегося здоровья передала знак главенства в ковене – янтарное ожерелье – своей дочери. Никто не протестовал, и Магрит Рисвик, мэр Тролльхавена, стала еще и новой Хозяйкой Ласточек Фрейи.

В ковен принимали обнажённой – символическое подтверждение того, что ведьме нечего скрывать. Но в доме было прохладно, и для Рике сделали исключение. Астрид Рисвик вручила ей тёплую льняную рубашку до колен, хотя всю остальную одежду всё-таки пришлось снять.

Ведьмы столпились полукругом за пределами пентаграммы, в центре которой стояла Рике, а на лучах разместились Магрит, её мать, Илзе Лунд, Фрита, и Лив, как одна из наиболее знакомых с Рике ведьм.

Магрит смазала ей горло, запястья и ступни ног розовым маслом. Потом сняла с неё мерку верёвкой и завязала на ней узел.

– Посвящаешь ли ты себя Богине и Ремеслу, как и мы, твои сестры в Искусстве? – спросила она.

– Посвящаю, – ответила Рике. Она понимала, что это формальность, но всё равно было не по себе.

– Что ты можешь, ведьма?

Рике вспомнила кошек.

– Я могу слышать.

Духов, танцующих на сцене и клубящихся над ямой.

– Видеть.