Мужчина заиграл новую мелодию, и сердце Рике болезненно сжалось. Как будто не прошло уже восемь лет. Девушка запела, а Рике понимала в этом романсе почти каждое слово.
Она почувствовала, как наворачиваются слёзы. Рике засопела, и полезла в куртку за платком.
– Ты чего? – заволновался Симон. – Расстроилась из-за идиотов со свиной головой?
– Эту песню мама пела, – хрипловато сказала Рике. Она вытерла глаза и тихо высморкалась.
– А сейчас не поёт?
– Она погибла.
– Прости.
– Все нормально. – Но Рике снова засопела.
– А о чём песня? – решил отвлечь её от грустных мыслей Симон.
– Про звезду. Одну-единственную.
– У каждого есть своя путеводная звезда, – немного недопоняв, ответил мальчик. Рике не стала ему объяснять, не было настроения.
После концерта они перекусили в кафетерии центра яблочной запеканкой, запивая ее колой. Выпечку и вкусности принесли из дома зрители концерта. На Рике поглядывали с любопытством, но никто не лез.
– Вон мои, – показал Симон. – Я попросил пока с тобой не знакомиться. Еддейское радушие бывает таким навязчивым.
За два столика от них сидели миловидная женщина в очках и кучерявый сухопарый мужчина. Они деликатно помахали подросткам.
Рике хихикнула, и помахала в ответ.
На улице уже стемнело, и Симон пошел проводить её на остановку. Рике задрала голову. Симон проследил направление взгляда. Над еддейским центром хлопало на ветру бело-синее полотнище.