Бронвин вздохнула.
– В темноте кажется, что до дома Бентама гораздо дальше идти, чем днем… Вы уверены, что мы его не пропустили?
– Скоро придем, – тихо сказал Хью. Я услышал жужжание его пчел, которые помогали нам двигаться в нужном направлении. – У фонаря надо повернуть налево и пройти еще примерно полквартала.
На улице горел только один фонарь, мы нашли его без труда. Но до него оставалось идти по меньшей мере тысячу футов. Тысяча футов в темноте, кишевшей жуткими ползающими и шаркающими тварями.
Вдалеке раздалось какое-то шипение. Мы ускорили шаги, на сей раз молча, стараясь держаться как можно ближе друг к другу. Нас окружали тьма и страх. Наверное, страха было даже больше.
Внезапно я ощутил странное прикосновение – как будто руку мою обдувал теплый ветер. Я вздрогнул, опустил взгляд и обнаружил, что мои пальцы освещает крошечная желтая точка. Я остановился, поднял руку ладонью вверх, оглядел светящуюся точку. Только я хотел сообщить о ней остальным, как меня догнала Нур.
Я сразу почувствовал это. Я знал, что это она, не нужно было даже смотреть. Я чувствовал, как в мозгу у меня вспыхивали искры, говорившие о ее приближении.
– Я просто хотела найти тебя в этом мраке, – тихо произнесла она, взяла мою руку и привлекла меня к себе. Сияющий крошечный шарик проскользнул сквозь наши сплетенные пальцы. Мы двинулись дальше, и она прошептала: – Надеюсь, я тебя не слишком напугала.
Мой позвоночник превратился в оголенный провод под напряжением. Я помотал головой, забыв, что в темноте Нур не может этого видеть. Но я чувствовал что-то вроде головокружения, шел как в тумане. Я сам не понимал, что со мной творится, почему происходящее кажется мне странным, чудесным и неизведанным. Мой опыт общения с девушками был крайне ограниченным, но я знал, что держаться за руки – вполне невинное времяпрепровождение. Однако сегодня нервы у меня были натянуты, как струны. Я не видел ничего, кроме размытого пятна газового фонаря, мерцавшего где-то в отдалении, и сейчас, когда зрение было бесполезно, остальные чувства обострились.
Нур держала меня за руку, и я забыл обо всем, кроме ее прикосновения, ее близости. Я хотел попросить ее отпустить мои пальцы, чтобы ко мне вернулась способность соображать.
Нет, на самом деле я хотел держать ее за руку вечно. Прерывисто вздохнул, чтобы в мозгу прояснилось, и в этот момент одновременно произошли три вещи.
Миллард прошипел:
– Почти пришли!
Хью – нет, Гораций – вскрикнул.
А Эмма загорелась.
Пламя вспыхнуло всего на секунду, и Эмма, судя по ее лицу, ужасно смутилась и растерялась, потому что не смогла сразу погасить его. Она принялась сбивчиво объяснять, что Гораций напугал ее. Возмутилась, почему ему вообще вздумалось орать ни с того ни с сего, ведь все было в порядке, верно? Но язычки пламени не угасали, они перебегали с ее руки на ногу, потом на волосы, и, наконец, на кончики пальцев – десять свечей на именинном торте, которые никак не желали гаснуть.
Она продолжала резко встряхивать руками, но от этого пламя лишь вспыхивало ярче. А Гораций сбивчиво объяснял, в чем дело.
– Я только что вспомнил, – повторял он. – Я только что вспомнил!
– Что вспомнил? – раздраженно воскликнула Эмма, задувая свои крошечные огоньки.
– Свет фонаря! Я пристально смотрел на него, и это напомнило мне о моем сне, об одной детали, на которую я раньше не обратил внимания. Помните, когда я сказал, что видел Каула, парившего в небе и руководившего апокалипсисом…
ebooksa