— Наверное, в III отделении. Мне пришлось оставить старую квартиру, со всем имуществом.
— Понимаю. А где вы сейчас обитаете?
— Угадайте! — усмехнулся Степан.
— Очевидно, на какой-нибудь окраине. Степан придвинулся поближе и прошептал:
— Я живу в Зимнем дворце.
На лице Евпиногора Ильича мелькнуло удивление, сменившееся озабоченностью. «Уж не заболел ли Степан от чрезмерного напряжения и борьбы?» — подумал он и осторожно спросил:
— А что, Степан, разве туда без пропуска пускают?
— Вот он пропуск, — достал Степан бронзовый жетон с гербом и снова придвинулся ближе.
— Не бойтесь, я не сошел с ума. Я верно работаю во дворце столяром-краснодеревцем, под другой фамилией. И, кажется, вошел в доверие. Живу под одной крышей с царем — так лучше укрываться от полиции. Не будут же рабочего-революционера искать в царских покоях.
— Великолепно, Степан! Гениально! Так бывает только в романах! — воскликнул Евпиногор Ильич. — Однако ведь столь благоприятное положение можно использовать. Вы свободно входите во дворец?
— Да. Теперь меня не обыскивают…
— Невероятный случай! Да что же мы сидим тут? Пойдемте сейчас же, немедленно, я познакомлю вас с удивительными людьми. Представителями новой революционной партии «Народная воля».
— «Народная воля»? Я слышал. Хорошее название дали. Вроде, как бы они исполняют волю народа.
— Да, именно исполняют. У них даже есть Исполнительный комитет. Это партия действия! Там объединились смелые, решительные люди. Вас они, безусловно, знают и примут, как друга. Пойдемте!
— Я слышал о них. Там многие из «Земли и воли».
— Да.
— Тогда идемте. Они должны меня знать.
6
Дверь открыл худенький молодой длинноволосый человек, с узким, бледным лицом, обросшим пышной бородой, с проницательными глазами.
Он дружески пожал руку Евпиногору Ильичу и настороженно посмотрел на Степана.