– Я не полагаю, Михаил, он об этом мне рассказал, пока вы организовывали оцепление. Игорь болезненно честный человек. И очень преданный идее. Чтобы понять его побудительные мотивы, вам нужно вспомнить то, что вас заставило нарушить присягу.
Михаил поморщился.
– Я не хочу, чтобы нас сравнивали. Я и тогда, и сейчас, для того, чтобы… – Михаил осекся.
– Чего же вы, Михаил, – подбодрил его Виктор Николаевич, – продолжайте. Что там у вас на очереди? И даже саму жизнь? И, как я полагаю, не только свою… Верно?
– А вот и гость, – оживился Жовнер, – кого я вижу!
В комнату вошел сухощавый мужчина лет пятидесяти, седой, с усталым лицом.
Он остановился на пороге, желваки на его лице дрогнули.
– Извините, Игорь Петрович, что вас слегка потрясли на входе. Я не хочу рисковать. От вас сейчас можно ожидать чего угодно, даже подвига камикадзе. Сесть вам, извините, предложить тоже не могу. Зато я вас внимательно слушаю.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем ты все это затеял?
– Ну, Игорь Петрович, неужели вы и сами не поняли?
– Я не могу понять необходимости уничтожения миллионов людей…
– Бросьте, Игорь Петрович, человек который может понять необходимость убийства одного человека, великолепно поймет и необходимость убийства миллионов. У вас ведь не вызывало сомнения, что в случае убийства Зимнего и гибели ваших людей, в существование коварного Врага поверят быстрее. И что? Вас остановила необходимость убить двух своих подчиненных? Вы ведь, кажется, знали их лично? Кстати, туда же мы спишем и смерть Горяинова, и этого контрразведчика… Кто там у нас еще принес свои жизни на алтарь родины? Этот офицер в отставке? Как там его, Никоненко? Я, кстати, так и не понял, зачем вы отдали приказ его убрать.
– Такого приказа я не отдавал.
– Серьезно? – Жовнер засмеялся. – Ты представляешь, Саша, в нашей операции стало так оживленно, что мы уже даже и не понимаем толком, кто кого убил. Неужто это Михаил подсуетился?
Я, услышав знакомое имя, насторожился, хотя мало ли Михаилов на свете.
– Вы ведь знаете Михаила? – обернулся ко мне Жовнер.
– Смотря какого.
– Того самого. Вы еще живописали его в книге. Он у вас получился чуть ли не гуманистом. Этот гуманист за последнее время отдал приказ на уничтожение не менее двух десятков человек. Кстати, фамилия у него Залесский. Вы в романе не указали, он у вас получился бесфамильным. Залесский, старинная фамилия. И тебя, Саша, он тоже, выходит, подставил. Он так поверил в свою гениальность, что проморгал мой встречный ход. Он решил, что я такой же подкидной дурак, как и ты. Что за мной стоит такой же умный, как и он сам.
ebooksa