– Прекрати, ублюдок! – Шатов ухватился рукой за раму и прыгнул вниз.
До пола было метра четыре. Битое стекло хрустнуло под кроссовками, Шатов удержался на ногах.
Запах крови. Он слишком хорошо помнит этот запах. Запах крови чужой и своей. Они пахнут одинаково приторно.
Один из убийц шагнул навстречу к Шатову, Шатов попытался оттолкнуть его, но не смог. Парень легко уклонился в сторону, зацепил Шатова за плечо и рванул на себя.
Удар пришелся в живот. Шатов вскрикнул, но на ногах устоял. Второй удар пришелся куда-то в район печени, но снова не точно, Шатов всем телом припечатал противника к стене и обернулся к операционному столу.
Скальпель поднялся вверх, на его кончике дрогнула капля крови и отразился свет лампы.
– Нет! – выкрикнул Шатов и рванулся, не обращая внимания на треск рвущейся рубахи.
Скальпель не торопясь опустился вниз.
Шатов прыгнул.
Медленно. Очень медленно.
Блик от лампы на скальпеле порхнул над горлом женщины. Раз. И еще раз. И еще раз.
Шатов ударил убийцу двумя руками в спину, отшвырнул от стола. Скальпель, медленно вращаясь и разбрасывая в стороны алые капли, отлетел к стене, беззвучно ударился о нее и упал на пол.
Не успел. Не успел.
«Если тебе разрешать выбирать казнь – попроси, чтобы тебе перерезали горло!” – так когда-то сказал Дракон. Это одна из самых безболезненных смертей – перерезанное горло.
Шатов оглянулся. Убийцы, семнадцатилетние мальчишки, не торопясь, приближались к нему. Халаты их было залиты кровью. На лицах…
Злость, решимость, угроза? Что было на их лицах? Что? Шатов попятился, оскользнулся в крови и, чтобы не упасть, схватился за операционный стол. За руку убитой.
– Разберитесь с ним! – крикнул кто-то сверху.
– Шатов, беги! – девичий голос.
Светлана?
Шатов рванулся к двери, распахнул ее и вылетел в коридор. Направо или налево?