Это был тот самый случай, когда следовало использовать отряд летучих сыщиков. Такое подразделение было создано Виноградовым три года назад с дозволения господина министра. К услугам отряда обращались тогда, когда в короткий срок требовалось отыскать подозреваемого. Обычно агенты летучего отряда довольствовались словесными портретами и, разъезжая на лихачах, фильтровали прохожих через свою цепкую память. Каждый из сыщиков имел многочисленную агентурную сеть среди дворников, половых и коридорных, то есть в тех местах, какие по обыкновению любили посещать злоумышленники. А потому в течение короткого срока подозреваемый отыскивался. Все решала оперативность и умение не дать подозреваемому выскользнуть из города, а потому на заставах выставлялись наряды, где задерживался всякий, подходящий под словесное описание.
Разбившись по трое и вооружившись браунингами, сыщики летучего отряда рыскали по городу в поисках преступника, не брезговали появляться в самых сомнительных притонах.
В этот раз тоже все решало время. Собрав десятников летучего отряда, Григорий Леонидович, сердито шевеля густыми бровями, вещал:
– Разбейтесь на группы, переверните весь город, напрягите информаторов и всех, кто может знать о перемещениях преступников. Злоумышленники должны быть пойманы сегодня же! Они не могли далеко уйти.
Лица начальников групп были внимательны и серьезны. Григорий Леонидович не однажды убеждался в том, что в летучий отряд подобрался особенный люд, от остальных полицейских, и без того не улыбчивого народа, они отличались какой-то особой обстоятельностью. Несмотря на различный возраст, сложение и социальное происхождение, сыщики в отряде очень напоминали друг друга. Их сходство усиливали темные костюмы с непременным котелком на затылке.
В какой-то степени отряд считался элитарным, и не только потому, что чаще всего им давали задания, которые не способны были выполнить другие подразделения, а еще и по значительному жалованью, превышающему оклады околоточных едва ли не в два раза. Желающих попасть в отряд не убавлялось, но предпочтение чаще всего отдавалось молодым людям, отслужившим срочную. Кроме физической силы от них требовалась мгновенная реакция и умение отлично стрелять из пистолета.
Виноградов не мог припомнить случая, чтобы сыщики из летучего отряда не оправдали возложенных надежд. Они не только задерживали злоумышленника, но и умело добывали от него признания.
Положив фотографию на стол, Виноградов сказал:
– Прошу ознакомиться, господа. Это и есть Константин Петрович Савицкий. Вполне типичное лицо, но надеюсь, что это не будет для вас препятствием.
Первым фотографию взял круглолицый бритоголовый мужчина лет сорока, которого все называли Кирилычем. Такую внешность, как у него, стоило назвать: «без особых примет». Подержав снимок в руках, он хмыкнул и передал его соседу.
Тот рассматривал фотографию с не меньшим интересом. Отчего-то пошевелил белесыми бровями и передал следующему.
Третьим человеком был худой, как жердь, мужчина лет тридцати пяти. Острые скулы добавляли ему дополнительную суровость, узкий лоб разрезала глубокая морщина. Из особых примет были разве что многочисленные веснушки, густо облюбовавшие узкую переносицу.
Снимок прошел по рукам начальников групп и вернулся с другой стороны к Виноградову.
– Мы отпечатали два десятка фотографий. Возьмете их у адъютанта. Все! – мягкая ладонь Григория Леонидовича легла на пухлую папку. – Не будем более тянуть время. А теперь на поиски, господа!
В течение ближайшего часа была опрошена добрая сотня извозчиков. Возницы, почесывая затылки, с интересом рассматривали фотографию.
– Этого господина бы я запомнил. Такой меньше чем рыженькую не даст. А нынче мне все мелкотравчатые попадались, гривенниками норовят заплатить.
Повезло Григорию Леонидовичу.
Грузный возница, не то татарин, не то башкир, глянув на протянутую фотографию, довольно хмыкнул:
– Как же мне его не помнить! Трешницу не пожалел! А потом еще полтину добавил. Поболее бы таких господ, – произнес он. – Ежели бы дела так скоро шли, так я бы еще одну кобылку прикупил. А там и старшего бы к коммерции приобщил.
На круглом лице Виноградова отобразилось довольство.