Потом, когда я возвращался на базу, меня чуть не сбила машина – я опять забыл, что здесь левостороннее движение. Переходя дорогу, я привычно повернул нос влево, справа же огромным бумерангом несся джип. Я еле успел выпрыгнуть из-под колес… На этом мои злоключения не кончились. Я заблудился, перепутав две параллельные дороги, – хотел сократить путь… В результате пришлось возвращаться на старое место и идти ускоренным шагом. Все это время я думал о том, что каждый мой шаг на пути к базе – ошибка, которая приведет к чему-то весьма гнусному, ужасному и непоправимому… И все равно шел, удивляясь самому себе, а может, продолжая верить, что все обойдется, и люди, которые меня отпускают и практически не ограничивают свободу, могут помочь мне заработать на дорогу…
А еще мне пришла в голову странная идея забрать с собой Пат в Москву. Да и что тут такого? Тем более она ушла из салона Уилкинса.
А каждый ли из нас может поручиться в добропорядочности и скромности добрачной жизни своей благоверной супруги? Ведь понятие «клеймо ставить негде» как раз и предполагает то, что оно есть, но его, в общем-то, не видно…
Охранник, уже другой, сказал, что господин Хонг ждет меня.
Я постучал и вошел в указанную комнату на втором этаже. Никто не ответил. Я толкнул дверь, преодолевая сопротивление пружины, вошел в коридорчик, постаравшись не хлопать. Но дверь все равно закрылась с шумом.
– Хонг, вы здесь? – спросил я.
Никто не ответил. Я хотел повернуть обратно, но чертова дверь захлопнулась. Она даже не имела внутренней ручки, что я не сразу и заметил. Я осторожно заглянул в комнату, страшно не люблю подобные неловкие ситуации: вроде как без спросу залез в чужую квартиру. То, что я увидел, оказалось для меня гораздо более худшим, чем неловкость.
Я похолодел от ужаса.
На полу лежал мертвый Райт. В горле у него прочно торчал нож, по рукоятку воткнули, наверное, броском… Рядом – два стакана, ополовиненная бутылка виски, раскрытая шкатулка с долларами… Я лихорадочно огляделся. Теперь меня подставили крупно, это не пакетик с «кокой». Двери заперты, на окнах решетки. Все продумано… Дешево и сердито. Московский мечтатель, изуродованный интернациональными иллюзиями о всемирной любви народов к советскому прогрессивному человеку.
Мне очень хотели помочь, о местные веселые комрады! Мне осталось лишь вытащить из глотки нож и попытаться открыть дверь – и не столь ради освобождения, сколь ради отпечатков на окровавленной ручке, разумеется сейчас без единого «пальчика»…
Дверь тихо открылась. Вместо лица я увидел видеокамеру, за ней – пистолет.
– Мистер Володя! – сказал незнакомый человек, по виду – таец. Он снимал и одновременно задавал вопросы. – Зачем вы убили мистера Райта?
– Вы знаете, что я не убивал! – тусклым, как моя жизнь, голосом отозвался я. – Говорите, что вам надо от меня?
– Сейчас мы проведем осмотр места преступления.
Они стали возиться у трупа, цокая языками. Страшно переживали. Здесь же были Хонг и Лао, оба держали пистолеты, предупредив, что, если взбрыкнусь, стрелять будут без предупреждения.
И ведь выстрелят.
Охранник надел на меня наручники. Потом они положили стаканы и бутылку в разные пакеты, отметив, что на них – хорошо видимые отпечатки пальцев. Я вспомнил, что точно такие же стаканы были у меня в номере.
– Кончайте комедию! – не выдержал я. – Говорите, что хотите от меня! Неужели только лишь сплавить на меня убийство этого болвана?
– Как фамилия? – спросил меня оператор.
– Моя?