– Ах ты, гад! – тихо проговорил Студент, сузив глаза. – Так и знал, что ты не за тем сюда пришел…
– Тихо всем! – вдруг довольно громко прошипел дед Паганини.
Он так и не закрыл дверь, стоял на пороге комнаты и напряженно вглядывался в темный коридор, по которому Щукин с Григорием добрались сюда.
– Там кто-то есть, – убежденно проговорил Паганини. – Кого вы за собой притащили? – спросил он, обернувшись к Григорию.
Григорий ответить не успел. Если вообще собирался отвечать. Темнота за пределами комнаты вдруг взорвалась воплями и раскатами выстрелов.
«Ну вот, – подумал Щукин, – час от часу не легче. Это братки нашли наконец крышку люка. Что-то они долго искали… Сейчас доберутся до этой комнаты – и тогда такое начнется…»
– Эх, говна-то сколько тут!! – грянул совсем рядом грубый голос.
Вслед за ним вылетел из темного коридора здоровенный детина с автоматом на груди.
Студент отнял от головы Григория револьвер и, почти не целясь, выстрелил детине в живот. Тот немедленно переломился пополам, привалился к стене и сполз по ней вниз.
– Первый, – совершенно спокойно констатировал дед Паганини.
Он подошел к умирающему бандиту и снял с него автомат. Передернул затвор и принялся полосовать очередями темноту коридора.
Студент удовлетворенно кивнул головой, услышав вопли и стоны раненых и умирающих бандитов, и снова приставил револьвер к голове Григория.
– Коля… – тоскливо позвал Григорий.
– Считаю до трех, – устало проговорил Студент, – не уберешь скальпель, прострелю ему голову. Раз…
– Да иди ты, – сказал Щукин, лихорадочно соображая, что ему делать.
– Два!
«Что мне делать? – думал Щукин. – Он сейчас Григория застрелит. А потом меня. А если я брошу скальпель? Тогда сначала меня застрелит, а потом Григория. От перемены мест слагаемых сумма не изменяется. И так, и так нам – кранты…»
– Три!
Щукин бережно убрал скальпель от груди Вероники Михайловны и швырнул его в угол.
– Отлично, – проговорил Студент, – а теперь поднимите руки.