Ладно, что бы там ни было, взрыв, предсказанный Крохиным, произошел. И этим на время снимались все старые вопросы. И, кстати, возникали новые.
– В принципе, – сказал Кирш, – мы готовы пойти навстречу требованиям Гольца.
– Что же вас останавливает? – спросил Роман. – Или вам нужен еще один взрыв?
Кирш поморщился. Этот русский, похоже, не знает, что такое хороший тон.
– Нет, нам не нужен еще один взрыв.
– Тогда в чем проблема?
– Видите ли, – вступил в разговор Отто, – мы бы хотели надавить на Гольца с тем, чтобы он рассказал нам о втором взрыве…
Неуверенность, сквозившая в голосе чиновника, лучше прочего указывала на то, что он сам не больно-то верит в свою затею.
– И вы думаете, что он все вам выложит? – удивился Роман.
Неужели эти умники еще не поняли, с кем они имеют дело?
Роман вздохнул. Тяжеленько ему придется.
– Ну, если бы вы поговорили с ним в соответствующем тоне, – вступил второй чиновник.
– И не подумаю, – заявил Роман. – Тем более что это совершенно бесполезно.
– Мы так и полагали, – кивнул Кирш. – Ладно, хватит тратить время. Пойдемте к задержанному.
Они снова, в третий раз за день, спустились в подвал, где Роман стал свидетелем уморительной сцены.
Кирш, надеясь с ходу сломить сопротивление Крохина, принялся сыпать угрозами самого сурового свойства. По его словам выходило, что если задержанный немедленно не признается, кто организовал взрыв на Центральном вокзале и где произойдет следующий взрыв, то сидеть ему за решеткой до конца своих дней, не надеясь ни на какие амнистии. Ибо известно, как суров закон к тем, кто является пособником террористов и, паче чаяния, сам организовывает теракты. А поскольку господина Гольца со всеми основаниями можно отнести к организаторам теракта, то о снисхождении не может быть и речи. Он так и умрет в одиночной камере, поскольку пожизненное заключение ему обеспечено…
Тут Крохин качнулся, закатил глаза и повалился на пол. Ноги его задергались, изо рта пошла пена.
Речь Кирша сменилась растерянными восклицаниями и криками позвать врача. Один из чиновников кинулся за врачом, второй пытался помочь Крохину. Судя по всему, они вообразили, будто у того эпилептический припадок, и пытались оказать ему первую помощь. Кирш для чего-то вцепился Крохину в ноги, Отто разжимал ему рот, пачкая руки пеной.
– Вы меня задушите, – послышался недовольный голос Крохина.
Он оттолкнул Отто, сел и рукавом вытер пену с подбородка.