Они еще какое-то время мерились взглядами.
– Что скажете, господа? – обернулся Кирш к обоим чиновникам, не выдержав этой дуэли.
Отто воздержался от комментария, его напарник не совсем твердо кивнул. Кирш провел взглядом по зеркалу, но «гробовщик», стоявший возле Романа, не был ему виден, и бедному полковнику пришлось решать самому.
– Хорошо, – сказал он. – Если мы… отпустим вас, какие гарантии того, что упомянутый вами взрыв не состоится, вы можете дать?
– Стопроцентные, – тут же ответил Крохин.
– Вот как. Но… как мы сможем это проверить?
– Никак. Просто положитесь на мое слово.
– Этого слишком мало, – попытался протестовать Кирш.
– А что вы хотите? – усмехнулся Крохин. – Чтобы я дал расписку?
– Ну, что-то вроде договора…
– Бросьте, полковник. Мы не в страховом агентстве. Моя свобода против жизни тысяч женщин и детей. Не понимаю, как вы можете колебаться?
Кирш вздрогнул.
– Хорошо, – поднимаясь, сказал он. – Мы примем решение.
– Имейте в виду, – напутствовал его Крохин, – мое терпение истощается.
– Ждите здесь.
Все трое вышли из допросной. Крохин остался сидеть за столом, покачивая далеко выставленной вперед ногой.
– Что будем делать? – спросил Кирш, останавливаясь напротив человека в черном.
– Отпускать, – изрек тот.
Роман удовлетворенно кивнул. Наконец-то этот человек сказал слово – и какое слово. Самое что ни на есть нужное.
Ну, однако, и выдержка у него.