— Штукину передала. Никак не мог въехать. Спрашивал: почему командир сам не может приказать, что он делает? Хотела сказать, что шашлык ест, так он подумал бы, что мы напились. Говорю: под дулом автомата держат.
— Умница! — улыбнулся Лаврентьев. — Вот тебе полный стакан за это.
— Не, я боюсь пить. — Она отодвинула стакан и положила почти нетронутый шашлык.
— Ну вот, напугали девушку, у нее даже аппетит пропал, — сурово объявил Лаврентьев.
Боевики не отреагировали. Один из них куда-то ушел, и тут же послышался шум отъезжающей машины.
Ольга снова взялась за мясо, откусила, еле проглотила кусок, машинально отпила коньяку из стакана Лаврентьева, поперхнулась.
— Они нас убьют?
Лаврентьев потрепал ее по волосам.
— Не бойся, не посмеют. Они знают, что, дай мне волю, я во всей области за десять дней порядок наведу, все фронты разгоню к чертовой матери, командующих и полководцев по камерам — все нары свободные. И на корню прихлопну всю эту воровскую революцию. Кстати, — Лаврентьев перешел на шепот, — ты водить умеешь?
— Нет.
— Жаль.
— Не думайте, что я вас брошу.
— Приказываю в обстановке личного времени обращаться к командиру исключительно на «ты»! — отчеканил Лаврентьев.
— Есть, товарищ подполковник! А что, если боевики приедут раньше?
— Вопрос существенный. В этой ситуации я отвлекаю их, а ты незаметно прыгаешь в БТР. И ждешь наших.
— А вы, то есть ты?
— Я тяну время до последнего. Разберемся по ситуации. Главное — тебе проскочить в машину. Ясно? — И он так серьезно посмотрел на Ольгу, что ей снова захотелось перейти на «вы».
Он украдкой глянул на часы. «Если выедут без канители и проволочек, через час должны быть здесь», — подумал он, решив для себя, что в заложники не дастся. Лишь бы Ольга уцелела.
— А ты правда с Сабатином водку пил? — тихо спросила она.
— Водка — святой продукт, ее с подонками не пьют, — пояснил Лаврентьев и плеснул коньяку. — Давай выпьем за то, чтобы все было хорошо. И больше не будем. Ты шашлык ешь, у нас еще есть. Не обижай хозяина. — Он глянул в сторону боевиков, томящихся неподалеку. — Эй, джигиты, присаживайтесь! Не стесняйтесь, все свои, советские, черт побери!..