– А как же! – в тон собеседнику поддакнул я с таким видом, будто с товарищем Кагановичем был лично знаком. – А электричка вон в ту сторону когда пойдет?
– Через двадцать пять минут! – ответил мужичок с готовностью.
Даже рука у него дернулась. Хотел честь отдать, да удержался.
Я попрощался с ним и направился к платформе. Там еще не было никого. Люди появятся ближе к приходу электрички. Я сел на край платформы, свесив ноги, и смотрел вдоль путей. Рельсы лежали на шпалах серебряными нитями и исчезали где-то вдалеке.
Тут я услышал шаги и резко обернулся. Это был Никита. Я сразу понял, что влип. Все время их недооценивал и потому попадал впросак. Я и подумать не мог, что они кого-нибудь из своих на всякий случай отправят к станции. Почти наверняка этот Никита сидел в кустах в засаде и караулил. Ждал, не появлюсь ли я. Я появился и попался. И теперь мне точно было не сбежать.
– Здравствуйте, – сказал Никита и улыбнулся мне неискренней улыбкой.
– Привет, – откликнулся я.
Смотрел на Никиту, но боковым зрением пытался определить, есть здесь еще кто-нибудь из их команды или же он примчался один. Никого я пока не видел.
– Уезжаете? – спросил Никита.
– Ага.
– А почему таким мудреным способом? – осведомился он.
Я в ответ пожал плечами.
Уже никаких сомнений не оставалось в том, что он действительно пришел по мою душу. Такой у нас с ним складывался разговор – ни о чем и неискренний. Так бывает меж людьми, которые не доверяют друг другу и взаимно чувствуют лживость произносимых слов.
– Когда электричка? – спросил Никита.
– Через пятьдесят минут, – соврал я.
– Ого! – сказал он равнодушно. – А вам куда?
– В Москву.
– А машина ваша где?
– Сломалась, – сказал я. – Пробил картер. Ты представляешь?
– Представляю, – ответил Никита без сочувствия к моему невзаправдашнему горю, и было заметно, что он не верит ни единому моему слову. – Может, в моей машине посидите? Она здесь, недалеко.