– Да.
– Погоди-ка, – пробормотал я.
Я дозревал. Но он меня опередил.
– Я вас пугал, – сказал Никита. – Я приходил к вам в белом платье.
– Ты врешь, – не верил я.
Вы себе представляете милиционера с пистолетом и в белом платье? Тоже мне, Верка Сердючка.
– Не вру, – сказал Никита. – Я попугать хотел.
– Меня? Зачем?
– Не только вас. Вообще. И женщину эту вашу…
– Какую женщину?
– Которая у вас работает.
– Светлану?
– Да. Которая этот дом купила. Я когда узнал, что она из вашей передачи, что она розыгрыши подстраивает – я тоже захотел разыграть. Ну, такая вроде шутка. Чтобы понимала, каково оно – когда тебя разыгрывают.
– Ты мстил нам, что ли?
– Нет! То есть получается, что да. Но на самом деле нет, конечно. Это розыгрыш такой! Вы не обижайтесь только! Мне ваша передача не нравится. Не передача то есть, а то, что вы над людьми смеетесь. Дураками выставляете. Вам, может, и смешно. А им каково? Я хотел вам показать… Ну, чтобы вы тоже прочувствовали… Сейчас я понимаю, что зря я так…
Он словно извинялся.
– И еще я письма вам писал от Вероники, – признался он покаянно.
– Тьфу ты! – сказал я в сердцах. – Совсем, я вижу, ты там заскучал!
– Вы сердитесь? – вроде бы даже расстроился он.
Ребенок ребенком. Он хоть отдает себе отчет в том, что мы с ним влипли?