Глава 10
Утро для него началось с перестука колес. Козлов открыл глаза и увидел покатый потолок купе. За окном мелькали деревья, отчего солнечный свет казался чередой хаотично вспыхивающих огней, рассыпанных вдоль железнодорожного полотна.
И когда чувства в нем проснулись, Козлов с изумлением обнаружил смену настроения. Он не стал счастливее. Просто к нему вернулась жизнь. Он лежал на верхней полке, глядя в потолок, и не чувствовал всепроникающей тревоги. Мысли были ясны. Как хорошо!
Козлов свесился с полки. Молодая женщина и ее дочка одновременно подняли головы.
– Здравствуйте! – жизнерадостно сказал Козлов. – Вы ночью, наверное, сели?
– Да, – приветливо улыбнулась женщина.
– Далеко едете?
– До Челябинска.
– И я до Челябинска.
– Завтракать с нами будете?
– Буду, – ответил Козлов, приятно удивленный своим открытием: у него проснулся аппетит.
Это было похоже на неожиданное выздоровление. Благородный консилиум уже вынес вердикт, что больной не дотянет и до следующего утра. Родственники наперегонки бросились прощаться, теснясь у постели, которая вот-вот станет смертным одром, а приговоренный вдруг беззаботно встал и пошел. Козлов засмеялся, счастливый.
– Какое утро, а? – сказал он, делясь своей радостью.
Женщина выглянула в окно. Мелькали деревья. Солнце уже поднялось над их верхушками. По небу плыли редкие облака. Все как обычно. Она так и не поняла ничего. Просто не знала, что такое проснуться и узнать, что живешь.
– Как дочку звать? – спросил Козлов.
– Валя.
– Сколько лет?
– Шесть.
– В школу не ходит еще?
– Этой осенью пойдет.