– Покричали немного друг на друга. Она пару тарелок разбила. Все как обычно, – грустно усмехнулся Большаков.
– И часто такое случается?
– Скандалы? Пару раз в месяц – это точно.
Они дошли до конца коридора и остановились у окна. Мальчишка на велосипеде распугивал голубей. В конце аллеи шла пожилая пара, старичок тяжело опирался на палку.
– В этом может быть причина, – сказал задумчиво Хургин. – Психическая травма – и вот вам припадок, как реакция организма. Вам кажется, что причина болезни – где-то глубоко в душе ребенка, а на самом деле причина рядом. Просто надо посмотреть вокруг. Вот и Вольский говорил…
– Вольский? – несколько удивленно переспросил Большаков.
– Да, Вольский. Я недавно разговаривал с ним. И он по-своему прав, мне кажется.
Хургин провел ладонью по лицу, будто что-то с него смахнул.
– Приведите завтра вашего сына, – попросил он. – Скрывать от вас не буду: случившийся с Виталиком припадок – крайне тревожный и неприятный факт. Болезнь идет на шаг впереди, быстрее, чем я предполагал. Но и руки опускать не будем. Думаю, все наладится. Только у меня к вам просьба: создайте нормальную атмосферу в семье. Никаких конфликтов, все тихо и спокойно. Иначе я ничем не смогу помочь.
Большаков кивнул и отвернул свое серое лицо.
– Все очень сложно в жизни, – сказал Хургин. – И все взаимосвязано. Только мы эти связи не всегда видим. У вас сложная и тяжелая работа. Вы, измотанный, возвращаетесь домой и скопившееся за день напряжение выплескиваете на жену и – косвенно – на сына. Сейчас у вас тяжелый период, эта история с Козловым не дает покоя, и напряжение все растет и растет. Вы, взрослый человек, этого не замечаете, а ребенок чувствует. Он кошмар жизни пропускает через свой мозг, и мозг не выдерживает, дает сбой. – Доктор посмотрел на Большакова. – Вы для него – злая сила.
– Что? – вскинулся Большаков.
– Это определение профессора Вольского. Он считает, что патологии в состоянии возникают под влиянием внешних факторов. Какая-то злая сила, источник всех бед, раздражитель. Для Виталика такой раздражитель – вы со своими нерешенными проблемами. Для Козлова – кто-то другой.
Большаков при последних словах нахмурился.
– Да, это так, – упрямо сказал Хургин. – С Козловым дело обстоит очень похоже. Должна быть какая-то причина его жутких снов!
Глава 28
В больничной пижаме Козлов выглядел еще более жалким, чем на допросах в кабинете у Большакова. Худая шея. Затравленный взгляд. И еще эта решетка на окне. Хургин вздохнул.
– Как вам здесь? – спросил Хургин.
Козлов пожал плечами, давая понять, что такой вопрос и не предполагает ответа.
– Все это закончится, – высказал осторожный оптимизм Хургин. – Вас обследуют врачи, выдадут заключение…
ebooksa