Приснись мне, убийца

Он оборвал фразу, потому что до него внезапно дошло: каким бы ни было заключение, оно будет против Козлова. Если его признают больным – не миновать психиатрической больницы и всех связанных с ней неприятностей. Если напишут «здоров» – Большаков засадит его в тюрьму или вообще произойдет худшее.

– Я пришел, чтобы откровенно побеседовать с вами, – сказал Хургин.

Сел за стол напротив Козлова, поставил рядом с собой тяжелый портфель. Козлов наблюдал за ним исподлобья. Взгляд был холоден и колюч.

– Вам Вика передавала привет, – сказал Хургин, пытаясь растопить лед.

– Вы ее видели?

– Да, вчера. Она очень беспокоится за вас.

Козлов промолчал, но что-то дрогнуло в нем, это было заметно.

– И Вольский о вас много спрашивал.

И опять Козлов вздрогнул.

– Вас окружают хорошие люди, Олег, у вас вообще много друзей?

– Нет.

– И у меня, – признался Хургин. – Я заметил, что с возрастом друзей не прибавляется. Все та же компания, идущая с тобой из молодости. С той поры, когда был молод и беспечен, не пытался ничего выгадать и отношения были искренни. А затем уж искренность уходит, друзей ищешь среди тех, кто может пригодиться при случае, – а в результате рядом пустота. – Хургин даже вздохнул, опечалившись. – И у вас так, Олег? Хотя зачем это я спрашиваю – вы еще слишком молоды. Тот самый возраст, когда друзья все-таки появляются. Или я не прав?

– У меня нет друзей.

– Совсем никого?

– Совсем.

– А Вика?

– Это не друг.

– А кто?

Козлов пожал плечами.

– Ладно, не друг, – осторожно согласился Хургин. – Назовем ее просто человеком, который находится рядом. А кто еще рядом с вами? С кем вы общаетесь?