Служащие на заправке испуганно косились на нас, отводили глаза в сторону. И немудрено — у меня все лицо было в крови.
Я велел залить нам полный бак, еще раз обошел грузовик со всех сторон. Вроде бы все в порядке. Я пошел в туалет. Посмотрелся в зеркало — вид тот еще. Один глаз заплыл, глубокий порез на брови. На ухе — кусочки мозга Змея. Я долго, тщательно умывался.
В кафе купил четыре литра кока-колы. Им нужен сахар.
Лоуренс предложил:
— Давайте я поведу.
— Поведешь, но не сейчас. — Я заставил его выпить колы. — А пока будешь штурманом.
В два сорок пять мы выехали из городка. Лоуренс ровным, бесстрастным голосом подсказывал мне, куда поворачивать.
Мне хотелось поговорить с ними. Хотелось сказать, что страх — не позор. Объяснить, как насилие и страх лишают человека достоинства. Нельзя допускать, чтобы с тобой это случилось. Мне хотелось объяснить им, что такое психологическая травма и как с ней бороться. Например, через желание отомстить.
Я никак не мог подобрать нужные слова.
Лоуренс стал перебирать компакт-диски. Выбрал один, вставил его в магнитолу, сделал погромче. Я покосился на обложку. «Арсис». Композиция называлась «Мы кошмар». Нас омывали звуки дэт-металла — потусторонние, из другого мира. Наконец, места ни для чего другого просто не осталось.
Когда мы прослушали весь диск, в кабине повисло тяжелое, как свинец, молчание. Лоуренс сказал:
— Дядюшка, я уже в порядке.
— Я поведу до Рюстенбурга, а ты пока постарайся немного поспать. Впереди еще долгий путь.
Он замялся, но все же ответил:
— Ладно.
— Хочешь подушку? — спросила его Флеа.
— Нет, спасибо. Тебе лучше тоже поспать.
Между ними протянулась ниточка.
— Простите меня, — сказал я.
— Вы ни в чем не виноваты.