— Ладно, хватит. Дай-ка мне сигаретку, я тоже хочу подумать, что тут может быть.
Я тоже закурил (хотя известно, что перед смертью не надышишься!) и стал напрягать мозги. Но в голову лезли мысли, совсем не имеющие отношения ни к кладу проклятого Танаэмона, ни к наследству самураев… Точнее, прямого отношения. Вспоминалось, как мы с Сэйго выманивали журнал у моей соседки (сейчас это казалось детсадовской игрой), как заглядывали в Интернет, наивно полагая, что там можно получить ключ к любой загадке, как просиживали штаны в библиотеке университета в Саппоро…
Но все это были не те мысли. Я взглянул на часы и вздрогнул. Прошло уже двадцать минут! Время словно пустилось в галоп. Через каких-то сорок минут бандиты убьют моего друга Сэйго, а через сто очередь дойдет до меня…
— Андрей, — вдруг позвала Таня. — Что ты говорил о притворстве?
— Ну, я полагаю, что притворство — это одна из характерных черт японской нации. А что? О чем ты?
— Нет, я подумала, что ты говоришь о притворстве вещей.
— Погоди, я не понял.
— Когда видишь одну сторону, а на самом деле это — другая. Помнишь, ты мне объяснял, что такое левый и правый борт у теплохода?
— Ну, и?
— Когда он идет ночью тебе навстречу, справа горит красный огонь, а слева зеленый. Так?
— Верно. Я тебе сказал, что легко запомнить по ключевой букве в слове: кр-р-расный — спр-рава, зел-леный — сл-лева…
— А теперь послушай. Запомнить-то я запомнила, а вот как удивилась, когда мы с тобой плыли по Иртышу, помнишь? Я еще к тебе подошла и спросила: не перепутал ли капитан чего: почему это на левом борту красный светильник вывешен?
— Все правильно. На самом-то деле красный фонарь находится на левом борту теплохода, а зеленый — на правом…
— Вот о чем я подумала, когда ты сказал о притворстве. Вещи, явления — они ведь тоже могут притворяться. Может быть, и остров тоже? Ведь левое у него и левое у меня — это разные вещи, верно? Смотря с какой стороны посмотреть…
Я буквально взвился в воздух.
— Что? Повтори, что ты сказала?!
— Что вот эта моя левая… — Таня коснулась своей груди, и тут по тому, как изменилось ее лицо, я увидел, что эта светлая мысль, вокруг и около которой она ходила, наконец дошла и до нее самой. — Совсем не то, что левый холм на карте и на острове!.. Этому Мотояме, — закричала она, едва не задыхаясь, — надо было вести линию от правого холма! От правого! От правого! Иди, растолкуй этому тупому ублюдку, в чем его ошибка!!
Шум двигателей вертолета донесся с юга. Несколько секунд — и винтокрылая машина неизвестной мне модели появилась над океаном. Еще минута — и она зависла над островом, над самой плоской его частью, в трехстах метрах от ложбинки, где находился замаскированный лагерь. Под брюхом вертолета на тросе висел какой-то агрегат на двух колесах. Еще полминуты — и вертолет завис, поставив агрегат на землю. Трос дал слабину.
— Ну, чего встали? — обратился к нам с Сэйго Мотояма. — Давайте отцеплять.
Вертолет доставил компрессор с приводом от бензинового двигателя, довольно компактный, но, естественно, тяжеленный. Мы отшвартовали агрегат, вертолет отлетел в сторону, а затем, совершив посадку, стал замедлять вращение винтов. У отсека, расположенного за кабиной, открылась сдвижная дверь.
ebooksa