За флажками

— Слышь, а Турай ему челюсть сломал.

— Не сломал, а выбил, — загудело в ответ. — Видишь, на сторону своротило? Я такое часто видел.

— А вправить сумеешь?

— А то!

— Ты, Турай, только поосторожней. А то вырубишь опять — отливать замучаемся.

— Да нахрен он нужен? Все равно ведь кончать!

— Есть пара вопросов. Давай, аккуратнее.

И Турай дал аккуратнее. Что и откуда прилетело на сей раз, я вообще не заметил. Заметил только пол, который оказался вдруг перед самым носом. Да очередную порцию звезд, которыми одарил окружающее пространство. Никогда бы не подумал, что в моей голове столько звезд, но факт остается фактом.

Самому принять сидячее положение — сил не было. Но мне помогли. Чья-то рука с некоторой даже заботливостью взяла меня за шиворот и рывком усадила на задницу. Я с благодарностью посмотрел на сердобольного. Видимо, тот самый Турай. Могучий жлоб, лицо — как баскетбольный мяч. Такое же красное и круглое. И даже в пупырышках — видимо, ветрянкой болел, сердешный.

— Ну что, живой? — спросил он. — Говорить можешь?

Я подвигал языком во рту. Порядок. Он двигался. Даже с парой зубов за компанию. Подвигал челюстью. Дискомфорт чувствовался, но уже не то, чтобы очень сильный. Терпимо, в общем.

— Могу, наверное, — сказал я для пробы. Получилось весьма сносно.

— Задавай свою пару вопросов, Кипа, — Турай обернулся к кому-то, и этот кто-то выплыл из-за его спины:

— Что ты с мусоренком сделал?

— С Балабановым, что ли? — хрипло и очень медленно выдавил я.

— Да я откуда знаю, Балабанов или нет? Мусорок, который тебя завалить подписался — где?

Выходит, в кухню они не заглядывали. Воду в ванной набирали. Все правильно, она же ближе.

— В кухне он лежит, — сказал я. Подумал и добавил: — Мертвый.

— Рейган, пробей тему, — бросил через плечо Кипа, и чья-то тень метнулась в сторону кухни. Пришлось ждать ее возвращения. Недолго.

— Точно, Кипа, он там. Этот перец ему стулом череп раскроил. Кровищей весь пол залило!