— Вам же, козлам в бабочках, запрещено играть?! — изумился Кусков.
— Я занимал у Локомотива. Он велел дать мне денег из кассы «Третьей пирамиды» и обещал скостить долг, если я выполню работу.
Ситуация была знакома Кускову. Локомотив часто использовал такой прием. Он вгонял нужного человека в долги, а потом, под предлогом их возврата, заставлял его делать грязную работу.
— Виталя, я не желал тебе зла, поверь! Я думаю, что и Локомотив не хотел! Но копы из вневедомственной охраны лопухнулись так, что у Яши появилась возможность разыграть карту. Но, в отличие от Локомотива, я вынужден был это сделать, Виталя. Ты прости, я думал, что все это игра. А я игрок по жизни, Виталя.
— Вот мы сейчас и поиграем. — Не выпуская из зубов сигареты, с которой сыпался пепел, Штука встал и стал что-то искать, выворачивать в кабинете все закутки.
Зинкевич был свидетелем того, как Кусков выпил уже не менее трехсот граммов виски, видел его порозовевшее лицо и понимал, что наступают плохие времена. Виталька и сам не знал, что сейчас может прийти ему в голову.
Поэтому Зинкевич никак не мог найти выход из жуткого положения и промямлил:
— Виталя, садись сейчас в зале за мой стол. У меня есть рамки представительских расходов. Это когда требуется искусственно поднять настроение нужному человеку. Сядь, и я распишу пульку в твою пользу на десять тонн баксов!
— Что такое бабки, Зина?.. — бормотал Кусков, роясь в столе управляющего. — Это мусор. Да и потом из меня катала-то никакой. В дурачка разве что… Ага, нашел. — Он вынул из верхнего ящика аппарат, убедился в наличии диска и положил его на стол. — Я знал, что у такой заразы, как Боба, обязательно должна быть ментовская пакость под названием диктофон. — Он оторвал от пола и стены компьютерную проводку и намотал ее на локоть, как бельевую веревку.
Потом Виталька распахнул окно, намертво привязал один конец провода к отопительному радиатору, на другом сделал петлю и приказал:
— Суй голову!
— Виталя!..
— Сейчас ты встанешь на подоконник с петлей на шее и начнешь репортаж. Будешь повторять все, о чем только что откровенничал. Если я услышу хоть слово лжи, то ты полетишь вниз. Знаешь, Зина, как надо вешаться, чтобы наверняка? Нужно вязать на шее петлю и прыгать с крыши. Позвонки сломаются быстрее, чем ты задохнешься. В принципе, никаких мучений.
Зинкевич на подламывающихся ногах взобрался на подоконник и сунул непослушную голову в петлю.
— А теперь так, Зина. Когда будешь излагать, сначала представься. Если хоть раз ошибешься, то фасад «Третьей пирамиды» украсится скульптурой «Атлант в смокинге». После этого, думаю, ни один человек с деньгами не зайдет в казино, зная, как там поступают с крупье, проигравшим клиенту.
Зинкевич говорил долго, наконец-то закончил и замолчал. Он обливался потом и с мольбой смотрел на Витальку. Тот сдернул ценного свидетеля с подоконника и снял с его шеи провод.
— Ты!.. — в истерике стал причитать крупье. — Ты чуть не убил меня!
— Идиот, под подоконником козырек, на который ты в худшем случае грохнулся бы задницей. Но все равно молодец. — Штука спрятал кассету в карман, допил виски. — Так что ты там говорил о пульке для искусственного поднятия настроения? Пойдем-ка к твоему столу. А то на душе у меня, Зина, просто омерзительно.
Глава 17
Первым копию записи получил Лукин. Ее принесли прямо в кабинет в конверте с надписью: «Председателю областного суда». Он отослал глазами секретаря, хмыкнул, осмотрел содержимое конверта, понял, что взрыва не будет, и потянулся к дисководу компьютера.
ebooksa