Игрушка из Хиросимы

Бондарев развел руками: мол, ничего не попишешь, так получилось.

Кйоко следила за ними быстрыми темными глазами, безуспешно пытаясь вникнуть в суть их диалога.

Мизуки призадумалась, кусая губы. Ее лицо просветлело, потом потемнело, потом снова просветлело.

— Нам не нужен корабль, — решила она. — Главное, не дать Хозяевам выгрузить контейнеры из склада.

— Хорошая мысль, — саркастически произнес Бондарев. — Беда в том, что часть контейнеров уже на борту. А чтобы задержать остальные, понадобилась бы войсковая операция. Предлагаешь нам напасть на Хозяев и охранников? Может быть, ты возглавишь наш отряд?

— Да я и стрелять-то толком не умею, — призналась растерявшаяся Мизуки.

— Тогда она? — Бондарев указал на съежившуюся Кйоко. — Или ваши отцы? Или… Ютаки?

К его удивлению, японки восприняли его предложение на полном серьезе. Подобно большинству своих соотечественников, они были лишены чувства юмора. Глядя на них, Бондарев понял, почему никогда не видел японских кинокомедий или карикатур. Их попросту не существует. Японцы смеются крайне редко, и смех не означает, что им весело. Это что-то другое. Сугубо физиологическое.

Одним словом, Мизуки выслушала Бондарева без тени иронии и сказала в ответ:

— Думаю, командование нами должен взять на себя ты, Константин. Как самый опытный.

— Командование? — вкрадчиво переспросил он. — Кем?

— У меня большая семья, — сказала Мизуки.

— У меня тоже, — пискнула Кйоко.

Бондарев насторожился. Язвительная усмешка исчезла с его лица.

— И слуги, — продолжала Мизуки. — У меня, у моих родичей. Если собрать всех, получится немало. Я могу обзвонить всех.

— И они согласятся пойти в бой?

— Не все. Но те, для кого важна честь рода, приедут. Хотя бы для того, чтобы быть со мной рядом, поддержать меня и отца в трудную минуту. На таких, как мой брат Макимото, положиться нельзя, но есть и другие.

Это был первый случай, когда Мизуки признала свое родство с Макимото, и Бондарев отметил это про себя с удовлетворением. У красавицы-японки становилось все меньше секретов от него. Пустяк, а приятно.

— А ты не боишься подвергнуть родственников опасности? — спросил он.

— Они и так находятся в опасности, — заявила Мизуки. — Я расскажу им, что террористы угрожали истребить их всех. Мне кажется, это объединит их. У нас древний и героический род. Моими предками были самураи и камикадзе.