— О Джо Армстронге, сэр.
Лицо дежурного офицера переменилось на глазах: недоумение исчезло, сменяясь ярко выраженным недовольством.
— В том, что его арестовали, нет никакой ошибки, — холодно возразил он. — Или, по-вашему, ошибся сам полковник?
— Полковник? — Джексон отметил, что здесь было что-то не то, но остановиться уже не мог. — Нет, не думаю.
— И с чего вы взяли, — уже снова ледяным голосом продолжал офицер, — что его обвиняют в опоздании?
— А разве нет? — наступила очередь теряться Джексону. — В таком случае… в чем же его обвиняют?
Офицер встал и посмотрел на Джексона сверху вниз.
— Ваш знакомый, — его голос был удивительно четким, — угнал грузовик с секретным военным оборудованием.
— Угнал? — отшатнулся Джексон, глядя на офицера вытаращенными глазами.
Последовавшее за вопросом молчание было знаком согласия.
«Но почему я тут? Как это могло произойти? — думал Джо, проходя по тюремному коридору. — Ничего не понимаю… Если бы мне хоть предъявили обвинение… Неужели у сержанта тут такая власть?»
Тюрьма при управлении военной полиции была крошечной: нарушителей здесь было немного, кроме того, настоящие преступники немедленно переводились в соответствующее городское заведение, так что любая из камер могла быть предоставлена Джо на выбор. Сопровождавший его офицер выбрал ближайшую — исключительно для удобства.
«Ну здесь и замки, — походя подумал Джо, присаживаясь на кровать. — Если бы мне было куда бежать и если бы я хотел этого, ненадолго же они меня смогли бы удержать… Ладно, главное теперь — дождаться разговора и продумать, каким образом я сумею убедить полицию в своей правоте. Насколько я понимаю, Ортега здесь немаловажная персона, да и слово сержанта против моего выглядит куда весомей… Значит, надо будет хорошенько постараться. Надеюсь, наши все же заинтересованы в том, чтобы прекратить безобразия с нападениями и похищениями. Надеюсь…»
Он откинулся на кровать, хмурясь от новой мысли.
Все было еще терпимо, если на Ортегу работал только один сержант и те, кому он сумел запудрить мозги. А что, если у бандита в армии нашлись более солидные союзники?
Сержант был зол.
Казалось бы, он мог бы чувствовать себя и удовлетворенным: Джо, главный возмутитель его спокойствия, главный «фактор риска», был нейтрализован. И все же…
Пока все шло гладко, пока никто не погибал и все стороны получали свое мирным путем, Ринальдо не переживал. Легко быть нечестным, когда все вокруг нечисты на руку, не стыдно быть трусом среди напуганной толпы, но стоило одному человеку выбиться из общего стереотипа и запротестовать против такого порядка вещей, как Ринальдо сделалось вдруг очень неуютно. Возможно, в нем проснулась совесть.
Совесть ему была не нужна, слишком уж далеко зашло дело. Стало быть, причину ее пробуждения следовало устранить. Но, избавляясь от Джо, сержант почувствовал себя еще неуютнее: выходило, что он предал своего. Какие бы связи ни соединяли его с Ортегой, его домом была армия, он провел в ней всю свою сознательную жизнь и, естественно, как любой солдат (даже ненавидимый), как часть того целого, что именуют армией, был намного ближе ему, чем его деловые знакомые.
Мало того, что-то подсказывало ему — на этом дело не кончится. Пример заразителен, и сержант мог поспорить, что теперь раз за разом будут находиться новые смельчаки, а Ортега станет требовать убирать с дороги и их. Но чем больше людей будет гибнуть, тем сильнее будет общий протест и в какой-то момент процесс будет уже не остановить. Лишь непопулярность Джо среди солдат немного прибавляла надежды. Вот почему появление встревоженного Джексона заставило Ринальдо замереть от страха.
ebooksa