Федор Дмитриевич не видал графини Конкордии Васильевны Белавиной.
Он знал, впрочем, все до нее касающееся.
Она жила и зиму, и лето в своей вилле в Финляндии, близ Гельсингфорса, изредка на день, на два посещая Петербург.
Все заботы графини были поддержать слабое здоровье ее дочери, у которой развивалась чахотка.
Мучения матери были ужасны.
Ее дочь была ее единственным утешением, единственным сокровищем, и она только жила ею и для нее.
Графиню Конкордию окружал непроницаемый жизненный мрак, и единственным лучом света, единственным осколком ее мечтаний и надежд юности было сладкое сознание, что она — мать.
Да, мать!
Эти святые материнские обязанности возвышают угнетенное состояние духа, излечивают измученную душу.
Несмотря, однако, на любовь, которой Кора платила за ласки и заботы матери, графиня Конкордия Васильевна с сокрушенным сердцем ясно видела, что ребенок наследовал характер и наклонности своего отца.
Мать предчувствовала, что ей предстоит тяжелая борьба с этим отцовским наследием, тем более что эти страстные порывы маленькой девочки дурно отражались и теперь на ее здоровье.
Поглощенная вся мыслями и заботами о своей дочери, графине Конкордии Васильевне не было положительно времени бросить взгляд на прошлое.
Она смотрела на свою жизнь, как на пост, на который она призвана материнскими обязанностями.
Ни на одну минуту личная ее жизнь не приходила ей даже в голову.
Она была единственная жертва, сложившихся так тяжело для нее, обстоятельств.
Из всех светских знакомств она сохранила дружеские отношения только с Надеждой Николаевной Ботт, в квартире которой останавливалась в свои редкие приезды в Петербург, и которая летом приезжала с детьми гостить на финляндскую виллу графини.
Конкордия Васильевна верила в дружбу Надежды Николаевны, была убеждена, что она ее не обманет, что она верная жена и хорошая мать.
В дни, особенно тяжелые для молодой женщины, г-жа Ботт всегда ей сочувствовала.
Однажды у графини Конкордии Васильевны вырвался в ее присутствии крик более возмущенного нравственного чувства, нежели горя, по адресу мужа.
— Презренный! Он мне обязан всем. Я заплатила все его долги, обеспечила его, а он не заботится сохранить хотя что-нибудь из своего состояния, он продолжает мотать его. Если бы я не позаботилась обеспечить нашего ребенка, он мог бы умереть с голоду на глазах отца!..