Он покорился и примирился с потерею друга.
На другой день после этой прогулки с Фанни Викторовной в числе писем, полученных Федором Дмитриевичем Карауловым, одно обратило его особое внимание.
Адрес на конверте был написан женской рукой.
Сперва он подумал, что это послание его вчерашней неожиданной собеседницы, поспешившей излить на бумаге все свои чувства, которые она не успела выразить во время их свидания накануне.
Каково же было его удивление и волнение, когда он, распечатав письмо и взглянув на подпись, увидел, что писавшая письмо была не кто иная, как графиня Конкордия Васильевна Белавина.
Письмо заключало в себе лишь несколько строк.
Молодая женщина уведомляла его, что будет у него в два часа дня.
Караулов спрашивал себя со страхом, смешанным с радостью, о цели предстоящего свидания.
Какая важная причина приводит к нему графиню?
Он знал графиню Конкордию, знал, что она корректна до мозга костей, и что без особенно серьезного повода не поступится своим достоинством и не рискнет скомпрометировать себя необдуманным шагом.
Он стал ждать с нетерпением назначенного часа.
Время тянулось, казалось ему, черепашьим шагом.
Графиня Конкордия Васильевна была аккуратна.
Ровно в два часа дня раздался звонок, и графиня, вся в черном, появилась в приемной доктора Караулова.
Он встретил ее с почтительным смущением.
Она также, видимо, была смущена.
Быстрым взглядом окинула она простую и небогатую обстановку жилища доктора, — этого убежища скучной и трудовой жизни.
— Мне необходимо было вас видеть, но вы не подавали признака жизни, и я решилась приехать к вам, — сказала она.
Он отвечал с поклоном дрогнувшим от волнения голосом:
— Едва ли я заслужил упрек в том, что подчинялся уважению, а не чувству.