Выражение лица у Дианы такое, будто её укололи.
— Успокойся и дай какой-нибудь гаечный…
— А бульдозер тебе не дать? Ещё простенки вскроем, фундамент?
Уф-ф.
— Я же для… Я же тебе пытаюсь помочь.
— Играя в мента? — Диана смотрит так, что я оставляю ножку в покое. — Думаешь, у меня в жизни мало людей, которые дофига мечтают порыться в моих вещах? Приставы, коллекторы, банковские служащие. И гимназист, блядь, недоросль!
Внутри меня проворачивается что-то дурное, поганое, и отвечаю я сухо:
— В её комнате.
— Чего?!
— Тайник с жопы кресла. Иди и посмотри. Потом будешь говорить, какой я тупой.
Диана отводит взгляд.
— Я не сказала «тупой». Я сказала… у-ушлёпок.
— Посмотри хреново кресло.
С минуту Диана таращится мне в глаза, затем разворачивается и выходит с кухни.
Я раздражённо завинчиваю ножку стола обратно.
— И на чего смотреть? — орёт Диана через две комнаты.
— Двусторонний скотч, блин! Если объяснишь, зачем он на жопе кресла, кроме тайника, тебе выдадут и Нобелевскую, и Шнобелевскую!
Диана замолкает, и я сердито переворачиваю стол. Отряхиваю и стелю на место скатерть.
Вы ведь тоже видели скотч?
Значит, Вероника Игоревна прятала вещи.