– Я всё видел, – торжествующе ткнул пальцем в сторону шефа бородатый. – Бесстыдники. При мёртвых людях!
– Ну и что? – вмешалась Сабина в своей обычной сварливой манере. – В законе нигде не сказано, что нельзя целоваться в машине на берегу Ганлы Гёль.
Полицейский и «мертвец» переглянулись: они и сами не знали, что тут можно, а чего нельзя. Наступил момент, когда победить должна была самоуверенность.
– Нельзя. Придётся штраф платить. Заплатите, и всё, я вас отпускаю.
Шеф, приободрённый уверенностью Сабины, заявил:
– У меня нет денег.
Толстое лицо полицейского вытянулось:
– Что значит – нет денег?
– Кошелёк дома забыл.
– А у неё?
– Я всё днём потратила.
Полицейский был готов заплакать.
– Ну, дайте хоть что-нибудь!
– У меня есть жвачка, – сжалилась Сабина. – Хотите?
– Фруктовая? Давай, – с грустью согласился полицейский и протянул ладонь. Сабина отдала ему пачку жвачки, почти нетронутую, и полицейский с «мертвецом» отошли.
– Всё, поехали отсюда. – Взяв себя в руки, шеф завёл машину и дал газу.
– Вот жадные люди, – печально промолвил полицейский, глядя им вслед и жуя жвачку.
– Пусть упадёт на их головы камень с меня размером, – поддакнул бомж, который работал с полицейским в паре, и тот за это не выгонял его с кладбища. Они развели на берегу маленький костерок и сели погреться, не обращая внимания на трёх людей, которые молча тащили к воде что-то большое и продолговатое. Так же тихо они опустили предмет в воду и поспешно удалились.
А в Кровавом Озере последний выживший сом, весом в центнер, основательный, как лох-несское чудовище, обнюхивал незнакомый предмет, от которого заманчиво пахло пищей.
Бану свято верила в то, что после чемпионата она больше никогда не покажется в школе. Она проклинала себя за непонятно откуда появившуюся в ней бесхребетность, когда через три дня после чемпионата собиралась на танцы. Её терзания по этому поводу прекратились, когда она увидела Веретено, повеселевшего после завершения всех этих мытарств. Едва увидев Бану, он подскочил к ней с криком
ebooksa