Голос за моей спиной:
— Полетаем? Сшибем луну с неба? Я вижу три звезды! Кто их погасит? — Роджер, расставив ноги, балансировал на стойке для птероциклов и грозил небу кулаком. — Я буду летать! Пока моя метла не проткнет в небе дырку! Бог, слышишь меня? Мы идем к тебе в гости! Мы забьем тебя метлами до смерти и будем швырять вниз метеоры…
Вокруг него орали ангелы. Затарахтел птероцикл. Потом еще два.
Первая метла сорвалась с бетона, Роджер отскочил в сторону. Остальные расступились. Метла метнулась над террасой, провалилась за кромку леса и вдруг взмыла над ветвями деревьев, расправляя темные крылья.
— Полетишь со мной вместе?
Я хотел было пожать плечами, но его рука остановила мое движение.
— Там есть боги, на которых стоит взглянуть. Посмотришь со мной?
Кроме пива, они все еще и закидывались таблетками.
— Боги — это низкое содержание сахара в крови, — сказал я. — Святой Августин, индейский пейотль[29]… Ты знаешь, как это действует…
Он повернул свою ладонь так, что ее тыльная сторона уперлась мне в шею.
— Летим!
Дерни он руку на себя, перстень прихватил бы дюйм моей яремной вены.
С площадки сорвались еще три метлы.
— Ладно, почему бы нет?
Он уселся на свой птероцикл. Я взгромоздился за его спиной. Заскрежетал бетон. Мы сорвались с краю, и опять внутри у меня все упало. Ветки цепляли нас, ветки проносились мимо.
Вот мы уже над Обителью.
Вот мы уже над горой, которая выше Обители.
Ветер запрокинул мою голову; я смотрел в ночь. Ангелы проносились над нами.
— Слышь, Блэки! — проревел Роджер, полуобернувшись ко мне. — Ты когда-нибудь шоркал?
— Нет! — твердо сказал я.