Роджер кивком показал, куда смотреть.
В сотне ярдов впереди и выше, прямо над сияющей луной какой-то ангел расправил крылья, развернулся лицом вниз, и вдруг локти его резко сошлись: разом крутанув обе рукоятки газа, он отключил обе турбины.
И его метла камнем полетела вниз, в темноту ночи.
Ниже.
Еще ниже.
Наконец я совсем потерял его из виду на черно-зеленом фоне. И вдруг…
Огонек, озаренные на миг крохотные крылья — птероцикл выходил из пике. Даже на таком расстоянии я отчетливо видел, как гнутся под нагрузкой крылья. Он был так близко к верхушкам деревьев, что в скользящем свете различалась структура листвы. (Сколько ангелов может сплясать на кончике иглы?) Он был такой крошечный…
— На какой мы высоте? — крикнул я.
Роджер откинулся назад, и мы поднялись еще выше.
— Куда летим?
— Чтобы хватило высоты хорошенько шоркнуть.
— Вдвоем на одной машине? — заорал я.
Подъем продолжался.
Вот и ни одного ангела больше над нами.
Только луна.
На луне есть человек.
И он лыбится.
Мы вышли на верхнюю точку дуги. Роджер прижал локти к бокам.
И снова в животе у меня оборвалось. Странное ощущение: вибрация под задницей и на подножках прекратилась. Турбины замолкли.
Мы падали очень тихо.