— Да? Что это было?
— Моя жена.
— Она ушла к другому?
— Сгорела на оголенном кабеле. Это было в Тибете, мы работали ночью. И я все видел. И ее не стало.
— Знаешь, — сказал Роджер, помолчав, — мы с тобой во многом похожи. — Он опустил голову. — Я думаю, каково это будет… потерять Фидессу…
— Почему ты говоришь это именно мне?
Он пожал широкими плечами.
— Бывает, женщина ведет себя так, что чувствуешь… Сэм знал. Но это глупо, да? Ты думаешь, это глупо, Блэки?
Зашуршали листья, послышались чьи-то шаги. Мы обернулись.
— Фидесса?.. — спросил Роджер.
Она остановилась в полумраке. Я догадывался, что она не ожидала нас здесь увидеть.
Роджер глянул на меня. Потом на нее.
— Что это вы там делали вдвоем?
— Просто сидели, — ответила она, прежде чем я успел открыть рот.
Еще мгновение мы стояли молча. Было уже совсем темно. Под нами лежала Обитель. Потом Роджер резко повернулся, раздвинул ветки и зашагал к поляне. Я пошел за ним.
Поросенка уже разделали. Бо́льшую часть окорока срезали. Однако Роджер схватил кость и повернулся ко мне:
— Эй, Блэки, ты пришел сюда веселиться! — Его покрытое шрамами лицо исказилось хохотом. — Давай, Блэки, веселись! — Он швырнул горячую кость мне в руки; она обожгла мне ладони.
Роджер обнял кого-то за плечи и начал протискиваться между пирующими. Кто-то сунул мне банку пива. Кость, которую я уронил на бурые сосновые иглы, скоро почернела под подошвами ангелов.
Поесть я себе все-таки добыл. Достал еще выпить. А потом еще.
Помню, как стоял на верхней террасе Обители, опершись на остатки перил. Сью сидела у пруда. Возле нее сутулился Дэнни; плечи его блестели, словно он только что отошел от горна.