— А ты как догадался, а, парень? — спросил он.
От него так несло конским навозом, что у любого бы отпали всякие сомнения на предмет того, кем он работает.
— Не знаю, я видел много конюхов, и все они похожи друг на друга.
Он развеселился и хлопнул меня по плечу:
— Ты славный парень, как я погляжу! — сказал он.
— Мне, может, и удастся тебе что-нибудь подыскать. Я тут кое с кем знаком.
— Я бы согласился конюхом. Там, где ты сейчас, не нужны другие работники?
— Нет, к сожалению. Лошадей всего пять, и на двоих-то работы еле хватает. Да ты не огорчайся! Что-нибудь непременно найдется. Тебя как зовут?
— Джек. Джек Стоун.
— А меня Мейбл Гроубинс.
Он еще раз хлопнул меня по плечу, так что я едва удержал равновесие.
Между нами завязалась приятельская беседа о погоде, о здешних порядках и о том, как этот грум докатился до каждодневной выпивки. То, что мой новоявленный друг был пьян, не облегчало мою задачу, а, напротив, затрудняло ее: часто управлять разговором было совершенно невозможно, и пришлось выслушать уйму бесполезной болтовни. Однако постепенно я все же подвел мистера Гроубинса к интересующим меня темам.
— Так, видно, уж богом положено, — сказал он, — одни вынуждены чистить конюшни, чтобы выжить, а другие купаются в роскоши.
— А кто здесь так богат? Если я собираюсь тут работать, мне было бы неплохо знать о местных знаменитостях.
— Да взять хотя бы мистера Гриффита Флоя! Ты слышал о том, что его отца убили, и не кто-нибудь, а его возлюбленная?
— Да, тут только об этом и говорят.
— Так вот этот мистер Флой запросто преподносил этой самой своей возлюбленной безумно дорогие подарки. Я их сам не видел, конечно, но слышал от других. Тебе и за всю жизнь не заработать хотя бы на одну из тех бриллиантовых сережек, что мисс Лайджест отказалась принять.
— Отказалась? Почему?
— Ну, во-первых, она и сама так богата, что тебе и не снилось…
— А во-вторых?