Нэнси, все еще прижимавшая ладонь к пофыркивающему чайнику, презрительно хохотнула.
— Весьма благородно с его стороны, — заметила Хейс. — Ну а как насчет того, что Нэнси не нуждается в его христианском милосердии?..
— Он обещал держаться от нее подальше.
— Черта с два! — Нэнси снова усмехнулась.
— Осторожнее! Чайник уже почти закипел, — счел нужным предупредить ее Тиббет, который только что заметил, что она делает. В ответ Нэнси не то улыбнулась, не то поморщилась.
— Не желаете ко мне присоединиться? — спросила она.
20
«КАПИТАЛИСТЫ» — гласил заголовок на пятой полосе «Ивнинг ньюс» (репортер явно слышал о труде Маркса). Далее следовал подробный отчет об ужине в одном из эдинбургских ресторанов с мишленовскими звездами. Русская делегация арендовала его целиком. Фуа-гра, устрицы, омары, телятина, филей, сыры и разнообразные десерты под шампанское, белое бургундское, выдержанное красное бордо и портвейн, заложенный на хранение еще до начала холодной войны. Репортер особо подчеркивал, что шампанское марки «Рёдерер кристаль» было излюбленным напитком русских царей. В целом ужин обошелся примерно в тысячу фунтов каждому из четырнадцати участников. Имена в заметке не назывались, и Ребус задумался, не было ли среди гостей некоего М. Г. Кафферти. На предыдущей полосе сообщалось о снижении количества убийств в городе: десять насильственных смертей в этом году против двенадцати в прошлом.
Они сидели в одном из пабов на Роуз-стрит. Местечко было неплохое, но в самое ближайшее время здесь могло стать довольно шумно: вот-вот должен был начаться матч Лиги чемпионов между «Селтик» и «Манчестер Юнайтид», и внимание большинства посетителей было приковано к большому телевизионному экрану на стене. Сложив газету, Ребус бросил ее обратно Гудиру, сидевшему за столом напротив него. Зачитавшись, он пропустил последние слова Филлиды Хейс, и теперь попросил ее повторить, что ответил Андерсон.
— «Это может ей аукнуться», — процитировала Филлида.
— Как бы ему самому кое-что не аукнулось… — проворчал Ребус. — И пусть не говорит, будто я его не предупреждал.
— К сожалению, — продолжал развивать свою мысль Тиббет, — неизвестную женщину в капюшоне видел на Кинг-стейблз-роуд только один свидетель. — Заметив, что Гудир снял галстук, младший детектив попытался ослабить узел на своем, но не преуспел. — К тому же его показания звучат довольно… расплывчато.
— Это не значит, что ее там не было, — возразила Шивон. — И даже если эта женщина — не убийца и не соучастница, она могла что-нибудь видеть или слышать. Что касается того, почему она не откликнулась на наши объявления… В одном из своих стихотворений Федоров писал о желании отвести глаза, «чтоб потом не держать ответа».
— И что, по-твоему, это может значить? — заинтересовался Ребус.
— Как минимум то, что у этой женщины могут быть свои причины лечь на дно. Люди не любят вмешиваться в подобные дела.
— Потому что в большинстве случаев у них есть основания не вмешиваться, — поддакнула Хейс.
— Ну а как Нэнси Зиверайт? — спросила Шивон. — Как вам показалось, она все еще что-то скрывает?
— Этот ее приятель определенно вешал нам лапшу на уши, — сказал Тиббет.
— Значит, стоит еще разок пройтись по ее показаниям?
— А на пленках ничего любопытного нет? — поинтересовалась Хейс.