— Расскажите мне об Александре Федорове.
— Что именно вас интересует?
— В прошлую нашу беседу вы упомянули, что его выгнали с преподавательской работы за связи со студентками.
— Да. Ну и что?
— Я не сумел найти ни одного упоминания об этом ни в прессе, ни в Сети.
— Дело не предавалось огласке, но в Москве о нем многие знали.
— Странно все-таки, что вы рассказали мне об этом, но не упомянули, что вы, оказывается, вместе росли. Ведь вы жили в одном районе, кроме того — вы ровесники…
Андропов коротко взглянул на него.
— Не могу не повторить, инспектор: я просто потрясен…
— Насколько близко вы его знали?
— Почти не знал. Я, по-видимому, воплощал все, что Александр ненавидел и презирал. Если бы он сидел сейчас с нами, он употребил бы такие слова, как «алчность», «беспринципность» и «жестокость». Я, впрочем, предпочитаю говорить об уверенности в себе, предприимчивости и динамизме.
— Значит ли это, что Федоров был убежденным коммунистом?
— В вашем английском языке есть слово «больши».[19] Оно происходит от нашего русского «большевик». В свое время большевики проявляли неслыханную жестокость и беспринципность, но теперь так называют только упрямых ортодоксов, неспособных приспособиться к изменившимся историческим реалиям. Александр был из таких.
— Вы знали, что он находится в Эдинбурге?
— Кажется, я что-то такое слышал или читал в какой-то газете.
— Вы встречались с ним здесь?
— Нет.
— Странно все-таки, что Федоров зашел выпить именно сюда.
— Странно? — переспросил Андропов, снова пожимая плечами. — А чего тут странного? — Он отпил немного воды.
— Посудите сами: два человека, два земляка, каждый из которых по-своему знаменит и которые к тому же вместе росли, оказываются в одном сравнительно небольшом городе, но ни один из них не проявляет желания встретиться. Можете вы объяснить — почему?
ebooksa