Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

Она села на скамейку рядом с ним:

— И потом вы не сказали никому ни слова.

Он опять стал поправлять очки, облизал губы, поерзал. Майер сел по другую сторону от него, хищно улыбнулся и спросил:

— Отчего же?

— Служащие мэрии не должны вмешиваться в политику. Это очень важно. Мы не встаем ни на чью сторону. Не вмешиваемся.

— И тем не менее вы вмешались, — сказала Лунд. — Причем серьезно.

— Я хотел сначала проверить кассету с записью, чтобы посмотреть, кто взял ключи.

— И?

— Ее там не было. — Старик, казалось, искренне недоумевал. — Я думаю, тот, кто взял ключи, взял и кассету. Кто еще?

— Не дури мне голову, — прошипел Майер.

— Это правда. Я говорю вам правду. Мне шестьдесят четыре года. Зачем мне врать? Если бы наверху узнали, что кассета пропала, у нас у всех были бы большие неприятности. Эти бездельники только и ждут, как бы пнуть нас побольнее. Мне всего год до пенсии остался. Не хочу я отвечать неизвестно за кого. Я всего лишь поставил на место брошенную машину, хотя даже не был на дежурстве. А вы со мной как с преступником каким обращаетесь…

— Ты и есть преступник, — сказал Майер. — Мы целую неделю потратили впустую, гоняясь за пустотой. И теперь приличный парень лежит в больнице, а отец девушки попал в тюрьму. Если бы знали все с самого начала… Лунд? Лунд!

Она уже шла к двери, ведущей из подземной парковки в здание ратуши: элегантные коридоры, выложенные мрамором; сияющие полированным деревом лестницы; гербы и канделябры; золоченые таблички на дверях и мемориальные доски. Там, среди этих атрибутов власти, и ходит сейчас тот, кто спустился в гараж, взял ключи от машины, в которой умерла Нанна Бирк-Ларсен, украл кассету, на которой он мог быть запечатлен. А они все это время искали в другом месте.

— Покажите. Покажите мне, где вы оставили машину.

Майер не был в восторге от этой идеи.

— Шеф просил нас звонить ему, если…

— Букард подождет, — отрезала Лунд.

Городской совет пользовался многоэтажной парковкой через дорогу. Голый пол из серого бетона. Старик-охранник нервничал все сильнее.

— Я поставил машину здесь в ту пятницу в половине восьмого.

Третий этаж. Сейчас пустой, ни единого автомобиля.