— Да, Миддлтон, — отозвался он весело.
— Допустим, мы опознаем бывшего констебля Беннетта. Я теряюсь в догадках, что с ним делать дальше.
— Арестуем и передадим Лестрейду, который сегодня утром беседовал с самим мистером Мэттьюзом.
— А если не сумеем его найти?
— Я все равно буду его искать.
— А если…
— Я не допущу, чтобы это произошло. Вперед, Уотсон. Мы все вынесем. Трудные обстоятельства порождают великие деяния. Вы взяли с собой револьвер?
— Да. И складной нож.
Холмс откинул голову назад и рассмеялся, наматывая толстый шейный платок.
— Ну, тогда я абсолютно спокоен.
Мы встретились с Лестрейдом, как и договорились, в «Десяти колоколах», примерно в центре района, нанесенного на карту Эбберлайна. Лестрейд, этот непоколебимый страж порядка, выглядел таким же изможденным, как и рабочий люд за соседними столиками. Казалось, все его внимание сосредоточено на эле в стакане.
— Все готово? — возбужденно спросил сыщик, понизив голос, чтобы его не услышали в гуле разговоров.
Лестрейд с большой неохотой оторвался от своей пинты.
— Пятьдесят человек в штатском вызваны из Пэддингтона. Они служат в подразделении «F», и Беннетт их не знает. Число патрульных увеличено, маршруты изменены. Если рассказанное вами — выдумка, мистер Холмс, обещаю арестовать вас лично.
— Если я и ошибся, вы тоже от этого не застрахованы.
— Говорите, у этих парней из комитета бдительности с собой полицейские свистки?
— Конечно.
— Я рад, что эти любители здесь, — вздохнул инспектор. — Половину моих констеблей забрали еще в четыре утра, чтобы охранять процессию лорда-мэра.
Кулак Холмса с силой опустился на стол. Казалось, он не поверил своим ушам.
— Следует ли это понимать таким образом: куда важнее предотвратить бомбардировку гнилыми овощами той уродливой позолоченной колымаги, в которой укроется завтра лорд-мэр, чем помешать Джеку Потрошителю добавить новые женские органы к своей коллекции?