— Служба, ничего не поделаешь.
— Мои соболезнования, инспектор.
— Это не первая бессонная ночь, которую мне пришлось пережить по милости мистера Холмса.
— Возможно, наш план оказался неудачным. Но хочу напомнить вам, что Холмс не тот человек, который способен увлечься химерами.
— Наверное, вы правы, доктор Уотсон, — недовольно пробормотал инспектор, — но он вбил себе в голову некую теорию и теперь не знает, как из всего этого выпутаться.
— Удивляюсь, как он еще на ногах держится, — сказал Стивен, зевая.
— Холмс! — позвал я.
Ответа не последовало. Я вошел под облупившуюся арку. Узкий коридор вел во двор, по сторонам располагались двери комнат. Вторая дверь направо была распахнута, и, не видя детектива в конце прохода, я вошел внутрь.
Ни разу за все последующие годы нашей дружбы с Холмсом мы не вспоминали то, что увидели в этой комнате. Она возникает в моей памяти в тех редких случаях, когда я рисую ад в своем воображении. Влажные стены покрыты трещинами, свечка воткнута в разбитый бокал, огонь догорает в камине, в углу — грубая деревянная кровать без матраса. Воздух пропитан металлическим запахом крови и омерзительной вонью. На постели лежит тело, вернее, куски того, что от него осталось, но не только там — и на столе тоже.
Сыщик прислонился спиной к стене, его лицо сделалось бледным, как у мертвеца.
— Дверь была открыта, — зачем-то сказал он. — Я просто шел мимо.
— Холмс! — прошептал я, объятый ужасом.
— Дверь была открыта, — повторил он и спрятал лицо в ладонях.
Я услышал шаги за спиной.
— Какого дьявола вы, двое… — начал было Лестрейд и издал сдавленный крик, увидев, что здесь творится.
— Он не имел возможности сделать свою работу на улице, — констатировал я, — и привел женщину в ее комнату.
Я заставил себя взглянуть на то, что когда-то было ее лицом, но, кроме глаз, от него мало что осталось.
Инспектор схватился за дверной косяк, его шатало, кровь отхлынула от щек.
Данлеви вошел медленно, словно лунатик.
— Боже милостивый! — прошептал он срывающимся голосом. — Он разорвал ее на части!