— Очень смешно, умник... присядь.
Два древних пня — идеальное, пусть и не очень удобное, место для беседы двоих. Вокруг ревут сверчки, Остин кладет свою сумку на землю и садится рядом с Лилли.
Небо над ними переливается и пульсирует звездами, как бывает только далеко за городом. Облака рассеялись, и воздух — в кои-то веки — не обезображен вонью ходячих. Пахнет елью и землей и чистой ночью.
Впервые за бог знает сколько времени Лилли чувствует себя нормальным человеком. Она чувствует, что может у них все-таки получится. Конечно, Остин не лучший отец и уж точно не идеальный муж, но в нем есть некая искра, которая отзывается в сердце Лилли. Впереди их ждут испытания, проблемы, новые опасные земли. Но теперь она верит, что они выживут... вместе.
— Так из-за какого мистического ритуала ты меня сюда приволок? — наконец говорит она, разминая занемевшею шею. Ее грудь ноет, ее живот весь день себя плохо чувствует. Но в каком-то смысле, ей еще никогда не было так хорошо.
— Мы с братьями делали это на каждый Хеллоуин, — отвечает он, указывая на холщовую сумку, — мы вроде придумали это по укурке... но сейчас, почему-то, это кажется очень логичным.
Он смотрит на нее.
— Ты принесла, что я просил?
— Ага, — она кивает и похлопывает себя по карману, — Все тут.
— Что ж... хорошо.
Он встает, подходит к сумке, расстегивает ее.
— Обычно мы разводим костер, чтобы бросать туда всякое... но сегодня, думаю, внимание лучше не привлекать. — он достает лопату, подходит к яме, начинает копать. — Вместо этого мы будем закапывать.
Лилли достает пару фотографий, которые она нашла в бумажнике, пулю из ее Ругера и маленький предмет в оберточной бумаге. Она кладет сверток на колени.
— Я готова по твоей команде, красавчик.
Остин опускает лопату, возвращается к сумке и достает пластиковую литровую бутылку и два бумажных стаканчика. Наливает в каждый темную жидкость.
— Нашел немного виноградного сока... в твоем состоянии вино мы пить не будем.
Лилли улыбается.
— Ты сведешь меня с ума своим этим образом еврейской матушки-наседки.
Остин пропускает ее комментарий мимо ушей.
— Тебе тепло? Надо еще одеяло?