— Ты, поганец, меня ударил? — потрясенно проговорил Шон, поднимаясь на ноги, и непроизвольно слизнул кровь с разбитой губы.
— Я тебя не только ударю, прыщ гнойный. На куски порежу прямо здесь! — прошипел Мурзилка.
Шон вытянул вперед мачете, в руке крепыша тускло блеснул нож. Сказочники с нескрываемой ненавистью прожигали друг друга взглядами.
Наверху опять произошло какое-то движение.
Шон изменился в лице и сказал:
— Ты чувствуешь? Кажется, это бензин.
Мурзилка обернулся и посветил фонариком. Сквозь щель в крышке подвала обильно стекала бесцветная жидкость, ручьями струилась вниз по ступенькам.
— Закрой это! — пролепетал Малыш.
Он заметно побледнел, его парик съехал набок, придавая ему вид слабоумного.
— Как я тебе закрою? Задницей, что ли? — огрызнулся Карлсон.
Сказочники заметались по подвалу словно перепуганные крысы. Они то и дело натыкались на трупы, валявшиеся на полу, сметали с полок пыльные банки с соленьями, старые картонные коробки и прочую рухлядь.
Первым сдался Шон.
Напуганный до дрожи, он чуть ли на карачках пополз по ступенькам и завыл:
— Дружище! Послушай. Ведь правила можно изменить! В любой договор нетрудно внести поправки. Какие угодно! Мы готовы оплатить неустойку и моральный ущерб. Послушай, не надо! — Малыш поднялся еще выше и всхлипнул, когда ему за шиворот попали струйки горючей жидкости. — Мы разобрались с Кроликом. Вчера. Мурзилка сделал из задницы мерзавца кровавое дупло, а я содрал с него лицо. Кожу мы пришили к плюшевой игрушке, тоже кролику. Она сейчас у нас в багажнике. Хочешь, покажем?! Эй, дружище!..
— Извините. Кролик меня уже давно не интересует, — откликнулся Александр.
Шон заплакал, размазывая слезы грязными руками.
Карлсон в неистовстве метался из стороны в сторону. Его движения становились все более беспорядочными. Он два раза споткнулся о тело Стаса и упал на земляной пол.
— Мурзилка!
— Ну?
Шон, осененный какой-то идеей, перестал плакать. Лицо его было возбуждено.