Самсонов кивнул.
— Сюда. — Начальник указал на железную дверь, возле которой сидел охранник с электронной книгой в руках. При их приближении он неохотно поднялся со стула. — Открывай.
Охранник снял с пояса связку ключей, выбрал нужный и отпер дверь.
Мечев лежал на узкой кровати, опутанный проводами и прозрачными трубками. Рядом стояли две капельницы. Оказалось, что у него сломаны три ребра, лодыжка и трещина в шейном позвонке.
Руки и ноги заключенного были пристегнуты широкими ремнями, такой же шел поперек груди.
— Привет, — проговорил Мечев, едва Самсонов вошел в камеру.
Полицейский не ответил.
— Я буду снаружи, — сказал начальник изолятора. — Ничего ему не давайте. Если что-нибудь попросит, зовите меня.
Самсонов кивнул.
Бросив взгляд на Мечева, начальник вышел в коридор. Охранник остался стоять в дверях. Следователь понял, что наедине с заключенным он его не оставит. Но ему это было и не нужно.
— Ты будто не рад меня видеть, — заметил Мечев, растянув бледные губы в слабой улыбке. — Зачем тогда пришел?
— Попрощаться.
— Понимаю. Конец эпохи, да?
— В каком-то смысле. — Глядя на Мечева сейчас, было трудно представить, что этот человек убивал ради того, чтобы получить покровительство Кали. Он выглядел слабым, почти умирающим. Самсонов выяснил, что это впечатление обманчиво: нынешнее состояние Мечева — последствия аварии, и скоро он оклемается. Другое дело, что рассеянный склероз может прикончить его раньше, чем будет вынесен приговор. Теперь Самсонов знал это.
Возникла пауза. Следователь смотрел на человека, привязанного к кровати, и думал о том, что должен чувствовать удовлетворение, но вместо этого внутри была звенящая пустота — словно в его душе образовалась яма, в глубине которой только холод и тьма.
— Наверное, ты хочешь знать, почему я это делал? — проговорил Мечев.
— Я знаю почему, — ответил Самсонов. — Жертвы Кали.
— Да. Но ты не можешь понять меня, верно?
— Тебя это удивляет?
— Нет. Я бы тоже, наверное, не мог. Но мне хотелось бы объяснить.