— Вперед! — скомандовал Самсонов, чувствуя, что он сбрасывает скорость. — Быстрее!
— Зачем? — не понял Дремин, но газу поддал.
— Обгоняй!
Через пару секунд они оказались над опорой, в которую врезался катер. Дым уже поднялся над перилами.
— Стой!
Самсонов выскочил из машины, едва она затормозила. Скинув обувь, он перемахнул через ограду и ласточкой полетел в воду, надеясь, что удар о поверхность реки не убьет его. Было очень высоко, но в молодости он прыгал с вышек и даже получил кандидата в мастера спорта. Главное — не потерять сознание при вхождении в воду!
Удар был сильным и резким. Он едва не выбил из легких Самсонова весь воздух. Но полицейский быстро всплыл и огляделся. Если бы ему не показалось, что за миг до столкновения катера с опорой человеческая фигурка перемахнула через борт, ему бы и в голову не пришло сигануть в реку. Но он не может позволить Козерогу утонуть. Если есть шанс взять его живьем, он должен его использовать.
Несколькими сильными гребками Самсонов приблизился к месту аварии. Дым ел глаза, пробирался в легкие. От разлившегося по воде и пылающего топлива шел жар. Полицейский заметил голову Козерога над волнами в десятке метров слева. Кажется, тот был в сознании и держался на плаву. Самсонов направился к нему.
Мечев заметил его, только когда их разделяло не больше трех метров. На лице у него отразилось удивление, а затем рот скривила усмешка.
— Я ухожу в бездну! — выкрикнул он, пытаясь отплыть. — Кали ждет меня там, внизу! Было бы глупо умирать в этом дурацком катере, но сидеть в тюрьме я не собираюсь. — Он говорил отрывисто, судорожно глотая воздух.
Самсонов понял, что сможет добраться до него без особых усилий. Он не собирался вступать в дискуссию. Кажется, Козерог тоже осознал, что полицейский вот-вот окажется совсем рядом. Он поднял руки и начал погружаться.
Самсонов сделал рывок и успел схватить его под водой за одежду. Потянул вверх и легко извлек Мечева на поверхность: река будто сама вытолкнула его. Козерог со свистом вдохнул и уставился на полицейского. Затем сделал едва уловимое движение, но вырваться не попытался.
Самсонов потянул его за собой. Он собирался вытащить явно обессилевшего Козерога на берег — туда, где набережная спускалась ступеньками к самой реке. Но в этот миг ребра справа обожгло. Самсонов дернулся, не понимая, что происходит. Мечев улыбнулся и вдруг отклонился назад, подтягивая ноги к животу. Это следователь понял, только когда ему в грудь ударили ботинки. Удар был смягчен сопротивлением воды, но добычу пришлось выпустить.
Освободившись, Козерог поднял руку из воды и продемонстрировал кривой нож. Вода вокруг Самсонова медленно окрашивалась красным, но полицейский не обращал на это внимания.
— Не приближайся! — хрипло предупредил Мечев, стараясь отплыть подальше.
Самсонов направился к нему. Он чувствовал, что рана неглубокая: вода замедлила движение Козерога, и удар оказался слабоват. Он только вспорол одежду и чиркнул по ребрам.
Полицейский перехватил руку Мечева, когда тот попытался снова ударить его ножом. Резко вывернул запястье, и лезвие упало в реку. Самсонов ударил противника коленом в живот и, когда тот выпустил из легких воздух, слегка притопил. Затем перехватил за шиворот и потащил за собой. На ступеньках набережной их уже ждали Дремин и спецназовцы. Кажется, еще маячили врачи — они всегда сопровождали полицию на такого рода операциях.
Самсонов потом плохо помнил, как добрался с тяжелой, сопротивляющейся из последних сил ношей до берега. Как их выволокли на гранит и обступили. Зато помнил, как спустя пару минут Дремин спрашивал врача, серьезно ли ранен Самсонов. Тот, накладывая повязку, ответил, что ничего страшного.
— Что с… ним? — проговорил, глядя на коллегу, Самсонов.
— Жив, — отозвался Дремин. — Никуда теперь не денется!