Они долго сидели в пробивавшихся сквозь облака лучах утреннего солнца и не говорили ни слова, погрузившись каждый в свои мысли и раздумывая о мрачном и неизвестном будущем, а затем Лилли наконец сказала:
– Боб, могу я тебе чем-нибудь помочь?
Он поднял пустую бутылку и показал на нее.
– Принеси мне еще одну из заначки возле пожарного выхода. Больше мне ничего не нужно.
Она вздохнула.
В молчании прошла еще одна долгая минута. Боб чувствовал, что он снова поплыл. Глаза его закрывались. Он посмотрел на Лилли.
– Ты, кажется, немного сбита с толку, милая, – сказал он. – Могу я чем-нибудь помочь тебе?
«Да, – подумала она, и тяжесть этого слова обрушилась на нее. – Достань мне пистолет и две пули, чтобы мы с Остином могли прикончить друг друга».
Глава двенадцатая
Шагая по мосткам, устроенным на фуре, припаркованной у северного угла стены, Мартинес неожиданно услышал, как кто-то позвал его.
– Эй, Мартинес! – Голос перекрыл ветер и гремевший в отдалении гром.
Посмотрев вниз, Мартинес увидел Руди, бородатого каменщика из Саванны, который шел к нему со стройки. Высокий и крепкий, как секвойя, Руди помадил волосы и зачесывал их назад, как граф Дракула.
– Что надо? – крикнул Мартинес.
Одетый в фирменные безрукавку, бандану и перчатки без пальцев подтянутый Мартинес держал в руках автомат Калашникова с рожковым магазином и спиленным прикладом. Со ржавой железной крыши фургона горизонт просматривался в любом направлении более чем на милю, и Мартинес с легкостью мог при необходимости снять одной очередью полдюжины ходячих. Мартинес не выносил, когда ему действовали на нервы – будь то человек или кусачий, – и неожиданный посетитель уже раздражал его.
– Я на дежурстве еще несколько часов.
Прищурившись на солнце, Руди стоически пожал плечами.
– Ну, я пришел тебя сменить, так что ты, видимо, раньше уходишь на перерыв. Шеф хочет тебя видеть.
– Черт, – едва слышно пробормотал Мартинес.
Идти на поклон начальнику этим утром совсем не хотелось. Спускаясь с фуры, он тихо проворчал:
– И какого черта ему надо?