– Спасибо.
– Ты пойдешь к этому типу, к Рику, и расскажешь ему, как тебя все здесь раздражает.
– Простите?
Губернатор внимательно посмотрел на него.
– Ты сыт всем по горло, понял?
– Не очень.
Губернатор закатил глаза.
– Постарайся уловить, Мартинес. Я хочу, чтобы ты поближе познакомился с этим козлом. Войди к нему в доверие. Расскажи ему, как тебе не нравится местная власть. Я хочу, чтобы мне сыграло на руку происходящее в этом чертовом госпитале.
– А что происходит в госпитале?
– Этот козел обхаживает Стивенса и его ручную собачонку, медсестру. Незнакомцы кажутся им приличными людьми, кажутся приятными – но как бы не так! Они мне, черт возьми, ухо откусили!
– Верно.
– Они ведь напали на меня, Мартинес. Они хотят захватить наш город, наши ресурсы… и пойдут на все, чтобы завладеть ими. Поверь мне. Они пойдут на все. А я пойду на все, чтобы этого не произошло.
Мартинес пил воду, кивал и обдумывал его слова.
– Понял, шеф.
Губернатор подошел к окну и выглянул на пыльную улицу. Небо было цвета прокисшего молока. Птицы больше не летали. Не было ни птиц, ни самолетов – лишь бесконечные серые небеса.
– Я хочу, чтобы ты внедрился к ним, – сказал Губернатор низким, тревожным голосом, а затем развернулся и посмотрел на Мартинеса. – Постарайся устроить все так, чтобы они сами привели тебя в ту тюрьму, где они живут.
– Они живут в тюрьме? – Мартинес не знал об этом. – Кто-то из них заговорил?
Губернатор снова посмотрел на улицу. Очень тихим и низким голосом он рассказал о тюремных комбинезонах под защитными комплектами мужчин и о том, как логично – просто идеально – все складывалось.
– У нас в городе появились арестанты, – подытожил он. – Я поспрашивал у людей. В пределах дня езды есть три или четыре государственных тюрьмы: одна в Рутледже, другая возле Олбани, а третья – у Лисбурга. Будет куда как лучше, если мы сможем установить, где находится их база, не катаясь туда-сюда. – Развернувшись, он посмотрел на Мартинеса. – Понимаешь?
Мартинес кивнул.