Фрида попыталась незаметно сбежать с вечеринки, как поступала всегда: она ненавидела ритуал прощания с неизменным стоянием в дверях. Когда она уже забрала пальто и спускалась по лестнице, к ней подошел смущенный Джозеф.
– Фрида, – начал он и замолчал. – Я забывать… нет, да, я заканчивать у Мэри Ортон, и она давать мне что-то…
– Мы обязательно поговорим, – пообещала Фрида, – когда вы протрезвеете. А если бы вас арестовали за то, что вы ударили того фотографа?
– Но я думать, что это может быть важно.
– Что, если бы с ним был репортер? Тогда Карлссон не смог бы дернуть за ниточки, и вам пришлось бы вернуться в Украину.
Джозеф совсем упал духом.
– Фрида…
– Нет! – отрезала она. – Я тороплюсь.
Была только половина десятого. Она поехала в метро от станции Клифам-Норт до самой Арчвэй. Она шла по Хайгейт-Хилл, мимо каменной кошки, спрятавшейся за оградой. Она была рада, что пила только воду. Ей нужна была ясная голова. Она добралась до парка Уотерлоу и постояла у входа, глядя через запертые ворота. Тучи рассеялись, и яркий свет луны падал на блестящую после недавнего дождя траву. Внезапно она оглянулась. Она что-то услышала? Шаги? Кашель? Или почувствовала чей-то взгляд? На противоположной стороне дороги стояла группа подростков. Мимо нее, взявшись за руки, прошла парочка.
У нее ушло меньше минуты на то, чтобы присоединиться к свадьбе. В гостиной обед уже закончился, и гости разбились по группкам. Воздух гудел от разговоров, играла музыка. Несколько человек танцевали на деревянном полу, включая стайку детишек, которые держались за руки, хихикали и толкали друг друга. Фрида заметила высокую темноволосую женщину в длинном платье цвета слоновой кости с красными цветами в волосах, которая медленно двигалась в объятиях рыжеволосого мужчины. Невеста, решила Фрида.
Незамеченная, она стояла и наблюдала. Происходящее напоминало старый фильм, зернистый и немного стертый. Мимо прошел мужчина с подносом, полным бокалов с шампанским, и, заметив Фриду, предложил ей выпить, но она покачала головой. Она все еще могла уйти, и на мгновение ей показалось, что перед глазами у нее замерла ее собственная жизнь: одно движение, и все изменится.
Наконец она увидела его. Он стоял в дальнем конце комнаты, наклонившись к пожилой даме, что-то оживленно рассказывавшей. На нем был темный костюм и белая рубашка с расстегнутым воротом. Он похудел, решила она, а возможно, и постарел. Но она не могла сказать наверняка, потому что он стоял слишком далеко от нее, и комната лежала между ними, словно год.
Фрида сняла пальто и красный шарф, повесила их на соседний стул и поступила так, как поступала всегда, когда ей становилось страшно: расправила плечи, подняла подбородок и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она шла вперед, и ей казалось, что все вокруг замедлилось: танцоры, музыка, ее собственный шаг. Кто-то случайно коснулся ее и извинился. Женщина в платье цвета слоновой кости, младшая сестра Сэнди, пронеслась мимо, сделав легкий пируэт. Его скулы, его глаза, его серьезность и его счастье.
Неожиданно она оказалась рядом с ним и стояла так, пока наконец что-то не заставило его повернуть голову. И вот он уже смотрит на нее. Он не пошевелился, не прикоснулся к ней, не улыбнулся. Просто смотрел ей в глаза.
– Ты пришла.
Фрида развела руки в стороны.
– Поняла, что должна прийти.
– И что нам теперь делать?
– Может, выйдем?
– Пойдем в парк?